Под сенью исполинов

Никто и не заметил, как в отсеке появился Бёрд. На его лице читалось сожаление – он понял, что опоздал. Видимо, шёл на помощь дамам и богослову. Эдакий паладин её величества.

– Неудачно? – зачем-то спросил он очевидную вещь.

Ответить ему не успели. Удар в переборку изолятора пришёлся настолько сильным, что вздрогнули все. Будто кто-то нечеловеческой силы швырнул бедолагу Милош в прозрачную преграду.

Милош теперь смотрела на них не так, как минуту назад. Вполне осмысленный взгляд перетекал с одного на другого, пока не дошёл до Майкла.

– Пришла в себя? – робко предположил Ганич.

Ответ ему дала сама узница. Она вдруг принялась изображать нечто, напоминающее лицевую гимнастику: раз за разом опуская нижнюю челюсть насколько это возможно, одновременно шевелила губами, бровями, ушами – словом всем что вообще могло двигаться на лице. И продолжала неотрывно смотреть на Бёрда.

Майкл неожиданно вздрогнул, словно сзади его кто-то ткнул в спину. Он тоже смотрел на Милославу. Казалось, он впал в транс: рот широко раскрыт, голова слегка набок, взгляд чуть исподлобья тускл. Гладкая кожа лица сделалась и вовсе похожей на пластмассу…

– Майкл?.. – коснулась его плеча Грау. Он не отреагировал.

Милош подняла руку. Оторвала взгляд от американца‍ и​ во​ззр​илась​ н​а собственную ладонь, точно видя её впервые. Не з‍аметить в глазах удивление, перемешанное с брезгливостью, едва ли было возможно. Секунды три девушка просто шевелила пальцами, потом поднесла к ладони другую руку, и с её помощью соединила указательный палец со средним, а мизинец с безымянным. Получившуюся мнимо трёхпалую ладонь она немедленно приложила к поверхности перегородки.

Всё это время лицо её находилось во власти безумного театра гримас. Но стоило Милош сложить ладонь подобным образом, как бурное действо резко прекратилось. Она приоткрыла рот, медленно протиснула острый язык между рядами зубов, будто намереваясь утрированно произнести английское «thank you».

Но внезапно голубые глаза закатились и она без сознания рухнула на пол.

Бёрд, точно его держали до этого за горло, мгновенно сорвался с места и выбежал в коридор. За ним последовала Виктория, беспрестанно окликая. Остальные ошарашенно смотрели на распластавшуюся по мягком полу изолятора девушку.

– Знаете, что самое интересное во всей этой ситуации? – таинственно улыбаясь, сверху вниз спросил Буров. Рената и Ганич, ещё не отошедшие от увиденного, с вниманием вслушавшихся в историю детей посмотрели на него. – А то, что технических неисправностей переборки изолятора нет.

– То есть, – теолог сглотнул, – она каким-то образом…

– Её кто-то выпускал. Дважды, – Буров поставил точку в разговоре, точно обрубил клинком логики потянувшиеся было щупальца мракобесия, и зашагал в арсенал. Ему было глубоко плевать на всё произошедшее. Впереди его ждала работа с «Осами».

Выяснилось, ч‍то​ Бё​рд-​то бы​л ​не лыком шит. Или Виктория была лучшим в мире пси‍хологом. За миг до своего бегства американец выглядел более чем паршиво. Казалось, ещё чуть-чуть, и он сам рухнет в обморок – настолько сильное впечатление на него произвело безобидное гримасничанье повреждённой. Впрочем, остальные тоже отчего-то впечатлялись. Им, видимо, впервые приходилось наблюдать слившихся. Имена повреждённых ведь тоже вписывались в основание постамента «Слившиеся с космосом», что в стольном Новосибирске.

В арсенал Бёрд пришёл спустя не более получаса после бегства из капсульного. И сразу принялся помогать и советовать – дельно – Бурову в части настройки экзотел, внутри которых уже елозили, осматриваясь и устраиваясь, космопроходцы.

Подопригора выглядывал на Бурова с видом человека, которого опустили в чан с чем-то весьма, весьма неприятным. Но мнение относительно необходимости быть внутри некогда вражеского синтетика он стойко держал при себе. Кого интересовало, что он не единожды стрелял в такую вот, только защитного цвета, броню, всем сердцем надеясь, что вместе с безжизненным углепластиком пулемётный калибр прошьёт ещё и чью-то плоть?

Нечаев усердно делал вид, что происходящее его нисколько не трогает. Будто ему и раньше чуть ли не каждое утро приходилось влезать в настоящий шедевр инженерной мысли, чем, безусловно, являлась «Оса».

Павлов же с неподдельным интересом слушал пояснения Бёрда, разглядывал всё, что позволяла разглядеть голова, уже зафиксированная пневмодержателями системы стабилизации. Особенно ему понравилась фраза Майкла: «не желай лишнего». Но смеяться он перестал, когда стало ясно, что это не шутка.

– Экзотело оснащено нейрофильтрами. Но некоторые мозговые импульсы оно вполне может расценить как направленные ему и выполнить. Так что аккуратнее.

Буров то и дело косился на американца: всё ли с ним в порядке. Так быстро прийти в норму, не имея внутри Ординатора… То словно были два разных человека – там, около изолятора, и тут, рядом с двуцветной бронёй «Ос».