Под пулеметным огнем. Записки фронтового оператора

— Полагаю, товарищ армейский комиссар, что вы можете помочь мне приступить к работе. Я слышал, что штаб Северо-Западного направления переместился из Риги в Псков?

— Не знаю.

— Моя задача — как можно скорее добраться до штаба направления. Прошу в этом помочь.

Он посмотрел на меня тяжелым взглядом и резко сказал:

— Останетесь здесь.

— Но у меня назначение, меня ждут люди…

Армейский комиссар повысил голос:

— Останетесь здесь! Идет война, люди сражаются. Ваша работа нужна здесь, как и в другом любом месте.

— А кто в таком случае, товарищ армейский комиссар, сообщит по месту моего назначения, что мной получен новый приказ?

— Останетесь на этом участке фронта! — закричал он, стукнув кулаком по столу. — А если будете рассуждать и нарушите мой приказ, будете сейчас же расстреляны как дезертир!

Тут я разъярился и тоже повысил голос:

— Кто дал вам право называть меня дезертиром, товарищ армейский комиссар второго ранга. Я не в тыл, а на передовую прошу меня отправить!

Армейский комиссар медленно поднялся из-за стола и шагнул ко мне. «А ведь расстреляет, вот так запросто», — подумал я. Но, взглянув в его глаза, замер, пораженный страдальческим их выражением. Огромный, могучий человек, чуть не шатаясь, подошел ко мне, положил обе руки мне на плечи и срывающимся голосом сказал: — Рига, Псков? Да я сейчас полжизни бы отдал, чтобы знать, где находится штаб фронта! Неужели не видишь, что творится?.. Вот я и говорю — оставайся здесь, немедленно начинай работу. Люди сражаются, умирают, воюют… Понял ты?

Вся трагическая тяжесть положения на фронте словно навалилась на его плечи. Глаза потеплели, когда он повторил:

— Оставайся здесь, начинай воевать здесь…

Ни разу на протяжении всей войны, а был я на разных фронтах, не встречал больше армейского комиссара. В сорок третьем году узнал случайно о печальной его судьбе. Был он за что-то разжалован, должен был в бою кровью смыть какое-то преступление. Убежден, что никакого преступления этот армейский комиссар не совершал. Время было горячее, и в те дни не всегда бывали продуманными обвинения в военных проступках.

И все-таки довелось мне встретить армейского комиссара. Было это спустя год после окончания войны. Возвращаясь с Нюрнбергского процесса, зашел по делу в кабинет военного коменданта большого города одной из стран Восточной Европы. Навстречу мне поднялся седой полковник, очень худой, высокий. Нет, узнать почти невозможно! Вряд ли и он вспомнил встречу в Великих Луках 27 июня 1941 года. И мне не захотелось заводить об этой встрече разговор, я ограничился деловой беседой.

Да, видать, по большому счету рассчитался армейский комиссар с военными годами. В несколько рядов орденская планка на его груди.

Среди множества ленточек разглядел я планку медали «За отвагу». Медаль солдатского подвига…

28 июня 1911 г. Седьмой день войны

Запись в дневнике очень короткая:

«Получили направление, полевые карты, машину. Прибыли в Невель. Обмундировались. Переночевали в машине».

По правде сказать, мы были благодарны армейскому комиссару, который решительно определил наше место на войне. Так и нужно было. От бесцельных поисков штаба фронта вся наша энергия, все наши помыслы переключились на работу. Снимать! Отношение к киногруппе политработников 22-й армии было очень внимательным. Так было и впоследствии, на протяжении всей войны. Полное понимание важности работы фронтового кинооператора. И я, и мои товарищи сейчас, после многих лет, с благодарностью вспоминаем начальников политуправлений фронтов и армий, членов Военных советов, их заботу о фронтовых операторах. Они разъясняли нам обстановку, снабжали киногруппы всем необходимым, а когда посылали в гущу боя, первым их напутствием было: береги себя, не лезь на рожон!..

А на передовой в самые трудные минуты в бою ощущали мы дружескую поддержку политрука роты, батальона, замполита полка.

У нас появилось главное — машина. Новенькая полуторка. Из водительской кабины вышел человек в потертом пиджачке, неумело приложил черную ладонь к мятому козырьку кепки и сказал: «Шофер красноармеец Левашов Степан Васильевич направлен в распоряжение киногруппы».

В каких только переделках не побывали мы в военные годы с милым храбрым тружеником Степаном Васильевичем. Выпала ему судьба с киношниками провоевать всю войну от «звонка до звонка». Верным добрым другом был он нам и в эти первые дни, и в лесах под Старой Руссой, и в боях под Москвой. А закончил Степан Васильевич войну, залив радиатор своей машины водой из Эльбы.

Теперь Саша Ешурин, наш администратор, командовал уже настоящей мотомеханизированной воинской частью. Он стал своим человеком во всех тыловых органах 22-й армии. И хотя все было в движении и в перелесках и палатках, он находил нужных ему людей безошибочно. Необходимые предписания, аттестаты — все это он добывал в самый короткий срок.