Под псевдонимом Ирина

Москва. 25 декабря 1993 года. Только что в центральном клубе на площади им. Ф. Э. Дзержинского закончилось торжественное заседание по случаю 73-й годовщины Службы внешней разведки России. В президиум поступила записка с предложением приветствовать присутствующего в зале старейшего сотрудника этой службы Павла Анатольевича Судоплатова. Зал взорвался аплодисментами.

Мягкий свет от настольной лампы под большим зеленым абажуром выхватывает из тьмы комнаты лицо моего собеседника, сидящего напротив в кресле. Правильные черты лица, густые, черные, не тронутые временем брови, мягкая, чуть-чуть даже застенчивая улыбка и внимательные карие глаза. Это Павел Анатольевич. Его спокойные руки лежат на набалдашнике трости, зажатой между колен.

Ровным, спокойным голосом Судоплатов рассказывает о своей жизни, полной радостных и горестных событий, как горный поток, несущий с собой живительную влагу и одновременно сметающий ненужное, слабое на своем пути.

«Родился я на Украине, в городе Мелитополе в 1907 году, — говорит он. — Семья бедная, многодетная, кроме меня еще четыре брата и сестра. Родители рано умерли. Свою трудовую биографию, — смеется Павел Анатольевич, — я исчисляю с 26 июня 1919 года».

В этот день двенадцатилетний Павел Судоплатов со своим приятелем стояли в длинной очереди в булочную за хлебом и беззаботно болтали о мальчишеских пустяках. Неожиданно общее внимание горожан привлек цокот копыт по главной улице Мелитополя, звуки горна, развевающееся красное знамя и ряды конников. Через город шли конные части Красной Армии. Мальчишеский восторг не знал границ. И когда мимо проезжали полевые кухни и другие хозяйственные повозки, Павел бросил все — очередь за хлебом, семью, друзей и увязался за ними.

Так оказался он в Одессе. Некоторое время беспризорничал, кормился случайными заработками. К середине 1920 года уже был дежурным телеграфистом в роте связи 41-й дивизии 14-й армии, помогал в ремонте телефонной линии.

К началу 1921 года полк передислоцировался в село Кочарово близ Радомысла, где вел боевые действия против вооруженных формирований украинских националистов. Пребывание в Галиции не прошло для Павла Анатольевича бесследно. За несколько месяцев пребывания там он приобрел устойчивый украинско-галицинский акцент.

В то время, о котором идет речь, в 41-й полк из Киева приехал инспектор политуправления Киевского военного округа. Увидев Павла Судоплатова, он удивленно спросил: «А что здесь делает этот мальчишка?» — «Это помощник телеграфиста, — ответил дежурный офицер и убежденно добавил: — Очень способный паренек».

Это и определило дальнейшую судьбу П. А. Судоплатова. Его послали на учебу в Киев на курсы подготовки политработников, а после окончания учебы распределили на работу в политотдел 44-й дивизии в Житомире. А в Житомире 15 мая 1921 года его из политотдела перевели в особый отдел дивизии, где он выполнял разные мелкие поручения оперативного характера. Какое-то время Павел Судоплатов был в особом отделе «на подхвате» у возглавлявшего агентурную работу Лицкого.

«Решающую роль в моей судьбе, — смеется Павел Анатольевич, опираясь на набалдашник трости в его руках, — сыграл секретариат особого отдела». Это они обучали молодого человека печатанию на машинке и шифровальному делу, которое он быстро освоил.

Через некоторое время особый сидел 44-й дивизии слили с Житомирско-Волынским губернским отделом ГПУ и Павла Анатольевича включили в качестве шифровальщика в оперативную группу во главе с Б. А. Батажевичем, которая занималась агентурной разработкой Волынской повстанческой армии, организованной украинскими националистами при поддержке белополяков, осевших на территории Украины.

С группой Батажевича, а затем уже вне ее П. А. Судоплатов работал в местечке Славута, в городах Яслов, Шепетовка, в родном Мелитополе и затем в Харькове, где в то время находилось Главное политическое управление Украины. И уже в конце 20-х годов Л. А. Судоплатов оказался в Москве в качестве работника отдела кадров.

«В Москве, — рассказывает Павел Анатольевич, — я первое время занимался работой по формированию кадров центрального аппарата ОГПУ, и поэтому мне приходилось встречаться практически со всеми руководителями управлений и отделов, и в том числе с начальником ИНО — Артуром Христофоровичем Артузовым».

На одной из таких встреч А. X. Артузов поинтересовался у Судоплатова, знает ли он украинский язык. Получив положительный ответ, Артузов предложил Судоплатову перейти на работу из кадров к нему в ИНО в качестве оперативного уполномоченного, объяснив это тем, что работой по украинским националистам в ИНО занимается лишь одна женщина по фамилии Кулич, которая уходит на пенсию, и Павел, хорошо знающий украинский язык, мог бы ее заменить.

«Я, конечно, отказался, — улыбается Павел Анатольевич, — ссылаясь на то, что никогда не работал в ИНО и не имею об этом ни малейшего представления, но Артур Христофорович настаивал, и я согласился».