Под псевдонимом Дора: Воспоминания советского разведчика

Этому сейчас есть и другие подтверждения. Вот, например, что говорит бывший швейцарский разведчик Курт Эмменеггер в своей книге «Ку. Н. был хорошо осведомлен». Автор приводит текст своего донесения начальству от 28 июля 1944 года: «Из достоверных источников мне сообщили, что на службе союзной (швейцарской. — Ш. Р.) полиции (Бюпо) состоит некий Ив Рамо. Рамо имеет паспорт, выданный ему французскими (т. е. вишистскими. — Ш. Р.) властями. Его настоящее имя Цвейг, гражданство — немецкое, состоит на службе в гестапо. Нас (т. е. швейцарскую разведку. — Ш. Р.) усиленно предостерегают от этого человека. Рамо находится в Женеве. Все предпринятые против него действия до сих пор терпели неудачу и наталкивались на сопротивление лично со стороны союзного советника фон Штейгера (министра внутренних дел Швейцарии. — Ш. Р.)».

Дальше в книге цитируется донесение от 26 ноября 1944 года: «Этот немецкий агент пользуется охраной Бюпо и работает на него. Этот Цвейг, он же Рамо, есть тот самый, кто в свое время обратил внимание Бюпо на существование нелегального русского передатчика…»

Забегая вперед, расскажу о небольшом эпизоде, происшедшем в Париже в ноябре 1944 года, уже после изгнания гитлеровских оккупантов. По случаю освобождения французы устроили в столице большой антифашистский митинг. Мы с женой присутствовали на нем. И вдруг в толпе — кого же мы видим? Рамо! Он сновал в переполненном зале с блокнотом в руках в роли корреспондента. Нас он, должно быть, не приметил. Начальником парижской полиции был тогда коммунист. Через французских товарищей я сейчас же ему сообщил, кто такой Рамо. В перерыве бывшего агента гестапо вызвали из зала, арестовали и в полицейской машине отвезли в тюрьму Шерш-Миди.

Но за решеткой Рамо просидел совсем недолго: официальные американские представители подняли из-за него шум, и через три-четыре дня этот прохвост был уже на свободе. Он, без сомнения, запродался новым, заокеанским хозяевам.

Однако вернемся опять в Швейцарию.

Возле наших сотрудников по-прежнему продолжали крутиться подозрительные типы. Появились, в частности, некие Неманов и Белов, выдававшие себя за советских разведчиков.

То, как вели себя эти двое, явно обнаруживало их провокационные намерения. Мои коллеги сообщили, что Белов прибыл из Франции и жил в Женеве по паспорту, выданному американцами. Он выдавал себя за полковника Красной Армии, Героя Советского Союза и повсюду афишировал, что является якобы руководителем русской разведки в Швейцарии. По его словам, связь с Москвой он поддерживает через англичан. Разным людям Белов представлялся под разными вымышленными именами.

Это была грубая работа, рассчитанная разве что на простачков. И такой, к сожалению, нашелся. Белову удалось поймать в свою сеть Мариуса. Как ни странно, тот доверился провокатору, приняв его за руководителя советской разведки в Швейцарии, и, более того, стал выполнять его указания.

Мариус же имел связь с Сиси, знал французского офицера из Виши (псевдоним Димен), к которому периодически ездил, исполняя обязанности курьера и получая ценную информацию.

Мы установили, что Белов встречается с дипломатическими представителями китайской миссии Чан Кай-ши, тесно общается с Рамо-Цвейгом и другими подозрительными субъектами. Сомнений уже не было: нить от Белова ведет к немецкой контрразведке. Поэтому я тотчас же велел Сиси прервать всякие отношения с Мариусом.

Другой немецкий осведомитель — белоэмигрант Неманов дал знать о себе примерно в мае 1943 года. О его появлении в Женеве мне сообщила Сиси. В кругах русской эмиграции в Швейцарии, по ее сведениям, Неманов придерживался политического направления Милюкова, выдавая себя за «русского патриота, настроенного резко антигермански». Неманов рассказывал всем, что приехал в Швейцарию осенью 1942 года из Виши, во Франции его будто бы разыскивало гестапо, но ему удалось бежать при помощи сотрудника турецкого посольства. Беседовавшему с ним нашему товарищу Неманов признался, что сейчас помогает в конспиративных делах Белову, с которым когда-то познакомился во Франции у советского военного атташе.

Конечно, нам было понятно, что личность эта темная — из той же банды провокаторов, что Белов и Рамо-Цвейг. Я информировал об этих лицах Центр.

СЕТЬ ГЕСТАПО

Если прежде люди СД и гестапо подбирались к нам осторожно, словно на кошачьих лапах, боясь раньше времени спугнуть, то теперь, прочтя предупреждения Директора о Рамо и подосланном вместо курьера агенте, враг убедился: мне и нашему Центру стало многое известно. Поэтому германская контрразведка была вынуждена спешить, не считаясь особенно с правилами маскировки, иначе мы скроемся, уйдем в подполье и, уж не дай бог, заменим свои шифры новыми.

Что это означало для гитлеровцев, легко понять, если взять, например, связь Джима с Центром. Враг не знал его шифра, и потому вся наша радиопереписка через Джима полностью сохранялась в тайне.

Центр дал указание мне и Сиси: обеспечить неотложные защитные меры. Он потребовал того же и от Джима.