Под провокатором (СИ)

Виви расстегнула на себе платье, и невероятно, до одури эротично, стянула его с себя. Музыка дурманила меня не меньше неё самой. Под платьем у нее было какое-то необыкновенное белье, скорее полоски, такие же латексные, как и её платье, но какого-то темного цвета. Не черного. Она приступила к своим волосам, распустила их, и тряхнула, что тоже вышло очень сексуально. Это был далеко не первый стриптиз для меня, но если бы я был членом жюри, то ей определенно досталось первое место.

Она села на корточки, разведя ноги, потом вновь встала, обратно собирая их.

Я вытащил из кармана сигарету, и лениво закурил наблюдая за ней. Она танцевала до тех пор, пока я не прикончил сигарету, и медленно, звонко стуча каблуками по полу, подошла ко мне, наклоняясь.

Я сжал руками её грудь, не понимая, как снять эти полосочки. Она томно застонала, показательно прикусив губу. Мне надоела эта прелюдия, я встал в полный рост, возвышаясь над ней. Толкнул её в стену, вжимая в неё, впился губами ей в шею, начал по одной рвать на ней эти чертовы нити, едва прикрывающие ее соски.

Она выгнула спину, и просунула наманикюренные пальчики под мою рубашку, расстегивая, и затем бросая её на пол. Запустила руки в мои волосы, взъерошивая их.

— А ты действительно горяч, — простонала она.

Она начала тяжело дышать, постанывая, кусая мочку моего уха, шею, царапая мою спину. Затем провела языком по шее, дразня меня своими губами. Останется засос…. То же самое она сделала спускаясь ниже…, она определенно намеревалась мне отсосать, но в мои планы это не входило. Я, схватив её за волосы, подтянул наверх, и прижался к её бедру эрекцией, и она, прекрасно понимая, что к чему, так же быстро, как рубашку, расстегнула мой ремень.

Она подняла мое лицо пальцем, посмотрев прямо в глаза.

Зеленые мать его глаза.

Зеленые, как у Мел, которыми она смотрела на меня с любовью, с ненавистью, по всякому. Всякое ведь бывало.

Нет…, нет.

Я сжал челюсть.

Иди к черту Мел.

Иди к черту!

Я со всей дури ударил кулаком об стену.

— Твою мать! — выругался я.

Виви замерла, испуганно посмотрев на меня.

— Я что-то сделала не так?

Провел рукой по своему лицу, закрывая глаза. Ещё раз с силой ударил в стену.

— Эй…, — она погладила меня по груди.

— Я не могу, — вяло выдавил из себя я, мне надо идти.

— Что? — она, минуя секундный ступор, опустила руку ниже, на мой пах, который явно говорил о том, что я очень даже все могу.

— Не в том смысле, — гаркнул я, и отодвинул ее. — Не могу…, не могу поступить так…, чтоб тебя!

Почему я продолжаю думать о том, что это причинит ей боль…, сука! Наверное, крошечный шанс того…, что ребенок может быть моим, останавливал меня? Но ведь могло быть такое…, ну хоть тысячная доля вероятности на такое существовала….

Нет.

А если да?

Она же не простит меня, если узнает. А я сам?

Б*ять.

Я отстранился от Виви, поднял с пола рубашку, кое-как надел её. Пальцы не слушались, с большим трудом попадал пуговицами в петли, она как-то странно при этом застегивалась…, пуговицы, почему то в итоге оказались внутри, одна пола выше другой…, рубашка сидела на мне, причиняя дискомфорт. Да какая к черту разница, главное я одет.

— Ты что…, уйдешь? — жалобно сказала семнадцатая.

Я ничего не сказал, шатаясь, вышел из кабины, пошёл в сторону бара. Взял там ещё одну бутылку виски и направился к выходу. На свежий воздух.

— Клауд…, я тоже думаю, куда ты пропал…, где ты был столько часов?! Думал, ты давно уже уехал…, — сказал Маркус, трогая меня за плечо.

Столько часов? Прошло несколько часов? Когда я обернулся к нему, он, обнимающий какую-то девицу, в изумлении посмотрел на меня и открыл рот. — Ну и видок…, что с тобой, дружище? Так ты ещё и в хлам пьяный…, давай я отвезу тебя в отель…, — он встревоженно посмотрел на меня.

— Я сам. Оставь меня одного…, — отмахнулся я от него бутылкой и пошёл к выходу.

Он говорил что-то ещё, но я не слушал. Вышел на улицу, хотел сесть на байк, но передумал. Пройдусь чуть пешком. Вытащил сигарету, еле-еле зажег её, блаженно затянулся, запрокидывая голову и закрывая глаза.

Откупорил бутылку, сделал несколько больших глотков, поковылял, сам не знаю куда. Сколько времени так шел, тоже не знаю. Глянул на часы…, начало пятого.

Встал напротив какой-то стены.

Какого черта она сделала со мной…, ведьма…зеленобрысая, белоглазая ведьма. Зеленобелая… белозеленая… у меня даже мысли путались.

Я, в принципе, тоже хорош, трахнул прям перед ней Камиллу. Не самый благородный поступок…, но у нас с ней тогда ничего не было. А после…, она вроде говорила, что любит меня…, хотя она узнала, что это я убил Настасью… и, сразу прыгнула в койку к другому? Могла ли она такое сделать? Я бы мог, а она…? Даже сейчас я уподобился ей, даже не попытавшись разобраться…, но я же не сделал, остановился….

На своем дне рождении она выглядела далеко не скромно…, кто знает, что перевернулось в ее голове.

Детей я не мог иметь…, ребенок не мог быть моим…, а значит…, значит, что я идиот.

— Сука! — крикнул я, и со всей дури кинул бутылку в стену, которая разлетелась на сотни осколков.