Под призрачным прикрытием

У Лесничего сразу возникли встречные вопросы по расположению постов и по палаткам вне метеорологической станции. Шилохвостов ответил без сомнений. Предупредил о камерах наружного наблюдения, но Иващенко об этом даже сообщать не стал. И только договорился с командиром, где встретит группу. Встреча была назначена на углу кирпичного здания, где начинается дорожка к палаточному городку. Полковник не поинтересовался, почему Иващенко не заинтересовался камерами внешнего наблюдения. Он, судя по удовлетворенной улыбке, и так все понял. Ответ Лесничего был коротким и исчерпывающим:

– Выступаем немедленно…

Иващенко выключил «PlayStation Vita», убрал в карман, вернул полковнику стилус, встал и нервно прошелся по кабинету.

– Не переживай. Если «волкодавы» обучены, а они, как я понимаю, обучены, они справятся.

– Я по другому поводу. Я обещание дал…

– Кому?

– Анатольеву.

– Помню. При мне было. Анатольев человек грамотный и организованный. А что хуже всего, обладает недюжинными организационными способностями. Он – опасный враг. И потому, я соглашусь, подлежит уничтожению. Согласен с тобой. Я сейчас вызову его к себе. Ты встанешь за дверью… Там, на двери, вешалка. В кармане солдатского бушлата «струна Джигли»[61]. Боевая, не хирургическая. Можешь воспользоваться.

Иващенко коротко цыкнул и отрицательно мотнул головой.

– Не люблю много крови. У меня руки есть…

– Ну-ну… Анатольев очень гордится своим желтым поясом по карате.

– Это его беда…

Шилохвостов позвонил и приказным тоном, хотя и весьма сдержанно, потребовал, чтобы подполковник срочно явился к нему в кабинет. Ждать пришлось недолго. Шаги в гулком коридоре заставили Иващенко спрятаться за дверь. Дверь открылась аккуратно, хотя Виктор Юрьевич и предусмотрел ловушку со стороны полковника и подполковника, и подготовил руки против удара дверью. Но удара не последовало.

– Заходи, Анатолий, – строго сказал Шилохвостов, поднимая голову.

Анатольев зашел, закрыл за собой дверь, и тут же громадные лапищи Иващенко захватили его одновременно за затылок и за челюсть.

– Я привык держать обещания, – только и сказал Иващенко, и руки совершили резкий рывок в разные стороны. Челюсть сдвинулась влево[62], затылок подался вправо. Хрустнул шейный позвонок. Анатольев упал, и из горла струей потекла кровь.

– Скоро твои «волкодавы» прибудут?

– Должны скоро. Пойду встречать.

– Последнее дело осталось.

– Какое?

– Мне голову проломить. Голову желательно совсем не отрывать. Хватит рассечения кожи. Можешь для убедительности челюсть сломать. Она у меня уже была сломана. Умеешь?

– Обучен. С какой лучше стороны?

– По старому перелому. Вот здесь… – показал Шилохвостов пальцем. – Я готов. Бей.

Иващенко ударил. И услышал, как хрустнула челюсть. Полковник свалился на пол мешком. Виктор Юрьевич хотел уже выйти, когда вспомнил о второй просьбе. Приподнял полковника и ударил головой об острый край стола. Кровь побежала сразу и обильно. Рана получилась длинная, и кожа широко разошлась. Шрам долго будет заметен…

* * *

Завершение операции не несло в себе сложности, поскольку камеры внешнего наблюдения, включая камеры внутри лагеря, которых тоже было несколько, ничего не показывали, кроме статичных сцен. И даже разобрать, летит или не летит снег, в темноте было невозможно. Аппаратура под руководством Суматохи работала без сбоев и обезопасила «волкодавов».

Дальше основным действующим лицом выступил уже сапер Редкозуб. Подготовленные им взрывные устройства разносили по палаткам лагеря все, но подключал их лично Редкозуб, никому не доверяя такую тонкую и ответственную работу. Все взрыватели были настроены на открывание полога палатки. После первого взрыва люди из других палаток тоже выйдут. Даже не просто выйдут, а торопливо выскочат. Значит, взорвутся все. Жилые палатки от нежилых отличали с помощью тепловизора, показывающего наличие тепла. Нежилые палатки никто не отапливал. Минировать палатки поваров, стоящие рядом со столовой, как и саму столовую, не стали. Но быстро добрались до более обширного лагеря «партизан» и там заминировали не только все выходы из палаток, но и их углы. Благо взрывных устройств было приготовлено достаточно, и не нести же их, в конце-то концов, назад.

Так, подготовка была закончена. «Волкодавы» отошли к кирпичному корпусу. Иващенко показал на два окна.

– Караульное помещение. Побольше гранат, чтобы не было преследования.

– Понял. С улицы из гранатометов, залпом… – в микрофон скомандовал Лесничий. – Но это потом. Меня полковник Шилохвостов еще интересует.

– Отпадает. Его в лагере нет. В Киев уехал, вызвали срочно…

Иващенко и сам не знал, почему обманул командира. Наверное, просто сыграла инерция разведчика, не раскрывающего не только свои, но и чужие тайны. И даже особенно чужие. Эта инерция застревает в человеке на всю жизнь.

– Тогда караулом займемся.

От здания отошли на десяток метров и с такой дистанции дали залп по окнам караульного помещения. После залпа разрядили в оконные проемы по автоматному магазину. И сразу начали отход. И хорошо слышали, как их отход сопровождается множественными взрывами.