Под призрачным прикрытием

Иващенко повесил на столб бушлат, вытащил из кармана «PlayStation Vita» и завалился на свою кровать. Он уже давно привык играть лежа. Так, по крайней мере, никто не сможет подсмотреть, что у него на мониторе. Игрушка звучно пищала при каждом действии.

– Решил нервы нам испытать? – спросил Волк.

– Каким образом?

– Игрушкой своей… Писком этим…

– А ты нервный?

– Не то слово. Я – психопат…

– Заметно, – не отрываясь от игры, констатировал Волкодав. – Только на психопатов у меня в каждом кулаке по смирительной рубашке имеется. Для некоторых персоналий держу.

– Теперь я понимаю, за что на тебя вертухаи в тюремном лазарете взъелись. – Волк подтвердил мнение Иващенко о том, что молодой компьютерщик, собиравший по просьбе Шилохвостова данные на него в Интернете, все, что сумел запомнить, разболтал.

– Здесь, я вижу, своя сеть Wi-Fi есть, – констатировал Волкодав, выключая звук.

– А ты откуда знаешь? – спросил Рысь.

– У меня на игрушке своя стоит. Определяет наличие другой сети. Пароль запрашивает.

– И в Интернет выходить можешь? – Рысь проявил заинтересованность. – Могу, значит, с твоей помощью жене пару слов черкнуть?

– Нет. Игрушка только с другой игрушкой связаться может. Чтобы через сеть играть. И больше никакого Интернета. Здесь играет кто-нибудь?

– А хрен знает, кто здесь во что играет… – недовольно сказал Волк. – Я вот, например, кроме «крестиков-ноликов», других игр и не знаю. Ах да… Еще в детстве в «морской бой» играл…

Виктор Юрьевич продолжал играть уже без звука. Причем играл не слишком внимательно и потому неудачно. Но мысли его были о другом. Его соседи по палатке разговаривали только на русском языке. Даже между собой. И это было, видимо, не актом вежливости по отношению к Волкодаву, а обычной привычкой. Возможно, они были русскими. Или хотя бы двое из них. Или же их обязали говорить только по-русски, потому что готовили для работы в России. Последнее мнение казалось наиболее вероятным, потому что все трое разговаривали с каким-то не очень внятным акцентом, который не позволял определить родину соседей. Может быть, это была родина того, кто обучал их русскому языку? Такой вариант тоже нельзя было исключать. И вообще, хорошо было бы сфотографировать каждого из троих и передать фотографии своим. Впрочем, фотографии двоих садистов уже имеются. А фотографии других и не обязательны, поскольку задача стоит конкретная – отряд «теней» уничтожить. Да и нет возможности фотографировать. Игрушку снабдить фотокамерой никто не додумался. Хорошо хоть не додумались игры убрать. И Иващенко играл. От этого занятия пришлось оторваться только один раз, чтобы в большом брезентовом кармане на брезентовой же стене найти удлинитель, подключить его к розетке электропитания, а к удлинителю подключить зарядное устройство. Но и во время зарядки на «PlayStation Vita» можно было продолжать играть, чем Иващенко опять и занялся. Но перед возвращением к игре вытащил из внутреннего кармана записную книжку, из записной книжки карандаш и игру продолжал уже с помощью импровизированного стилуса.

В палатке было три окна – с каждой стороны, кроме той, где был расположен вход. В окнах с плотными брезентовыми рамами были вставлены не нормальные стекла, а куски давно уже пожелтевшего от солнечных лучей оргстекла. Но даже желтизна не мешала понять, что на улице, согласно времени суток, установилась плотная вечерняя темнота. А это значило, что группа «волкодавов» уже должна быть поблизости, в состоянии уже оказаться поблизости, и вот-вот может выйти с Иващенко на связь. Чтобы потом лишний раз не вставать и не привлекать к своим действиям внимания, Виктор Юрьевич заранее заготовил стилус. И дождался-таки мигания на мониторе иконки Wi-Fi. Это значило, что «Пластун» со своим Wi-Fi-коммуникатором подобрался к стенам бывшей метео-станции вплотную и искал связи с Волкодавом.