Под прицелом моего сердца

Пашка что-то промычал в ответ. Сургут двинул ему коленом в лицо. Мой бывший подельник отключился. Сургут повернулся ко мне, а я, слабо улыбнувшись, пошла в спальню. Как только я скрылась из кухни, в квартире раздались шаги, голоса, среди которых узнала Дана и Велизара. Было если честно плевать, кто, зачем, и что там делает. Начала одеваться. Когда натянула джинсы и теплый свитер, в спальню вошел Сургут. Не ожидая его слов, вынула из кармана джинсов маленький предмет, из-за которого все и началось.

— Вот, — протянула я руку к Сургуту ладонью вверх, — Не успела тебе сказать. Та флешка, что у Александра — пустая. Я их подменила еще у Беркутовича. Я честно не знаю, что на ней. Но если она так нужна моему брату, возьми. Если не хочешь, я ее верну обратно.

Сургут молчал, стоя в дверном проеме. А я избегала смотреть любимому в глаза.

— Я позвоню брату, — вновь начала говорить, вынимая ботинки из сумки и собираясь их обуть, — Скажу, что ты не причем, чтобы больше не посылал к тебе своих людей.

— Звони, — пожал плечами Емельян. Вынула телефон из кармана. Набрала номер. После двух гудков брат ответил на вызов.

— Рыжуха, — спокойно проговорил Саша. Вздохнув глубже, собралась начать разговор, но не успела. Емельян выхватил трубку и начал говорить сам.

— Мелко как-то, Борзый, мелко, — ледяным голосом проговорил Сургут, — Всего четыре человека, да на меня одного? Не порядок!

Сашка что-то ответил Емельяну.

— Ты бы, Сашок, валил из города, — спокойно продолжил говорить Сургут, — Пока я не добрался до тебя. И еще. О сестре забудь. А вспомнишь — подохнешь, медленной и долгой смертью. Я позабочусь.

Сургут сбросил вызов и протянул телефон мне. К тому времени я уже надела куртку и застегнула сумку с вещами.

— Ты права, — вдруг сказал Сургут, — Не стоит сегодня ночевать тут.

С этими словами подошел к шкафу и открыв его, начал вынимать свою одежду. Футболка, теплый свитер, носки, джинсы. Сменный комплект полетел в сумку, также извлеченную из шкафа.

— Емеля! — взвизгнула я, — Ты что творишь?

— Золотце, собираюсь, — пожал плечами Емельян.

— Ты не понимаешь! — понимала, что нахожусь на грани истерики, но не могла с собой ничего поделать, — Я ухожу. Все! Наши отношения в любом случае тупиковые! Ничего не получится, понимаешь?

Емеля с оглушительным треском захлопнул дверцу шкафа.

— То есть, ты решила бросить меня? — прищурившись, проговорил Сургут с угрозой.

— Бросить? — говорил он, надвигаясь на меня все ближе. Его походка была словно у хищника, готового к прыжку. Взгляд — дикий, горящий, — Меня?

Несмело кивнула. Его взгляд меня по-настоящему пугал. Неожиданно и не привычно было видеть его таким. Будто ласковый котенок превратился в грозного тигра, опасного и хищного.

Сургут приближался, а я отступала. По спине прокрался холод, когда уперлась в стену.

— И куда ты решила уйти? — грозно говорил Сургут, подходя все ближе. Когда между нами не осталось свободного места, Сургут замер. Чуть наклонив голову вперед, смотрел в мое лицо. Его руки стремительно опустились на мои бедра. Емельян рванул меня к себе, прижимая. Рука скользнула вдоль спины, к затылку. Зарывшись в волосы, Сургут чуть потянул, заставляя меня запрокинуть голову. Не больно, но не позволяя мне шевелиться. Заставляя смотреть в его глаза, горящие, пугающие, но не менее любимые мною.

— Куда? — повторил он.

— Не знаю! — выдохнула я едва различимо. Говорить не могла, будто тиски сдавили горло.

— Не знаешь, — повторил Сургут. Несколько мгновений он смотрел на меня, будто ища в моих глазах ответа. А потом, словно с катушек слетел. Впился ртом в мои губы. Руки с силой сжимали мои бедра, впечатывая, сминая. Ощутила спиной твердую стену. Сургут приподнял меня, не переставая прижиматься ко мне, не отпуская ни на миллиметр. Рванул пуговицу на джинсах, сдернул их с меня, почти разрывая, почти причиняя мне боль. Но от его действия я только чувствовала горячую волну, поднимавшуюся откуда-то снизу. Просто сжигавшую меня, будившую страстные желания. Белье Сургут дернул не менее стремительно. Подхватил меня под бедра, и вновь прижал, не переставая целовать в губы, страстно, глубоко, крепко. Его действия заставляли забывать обо всем, отнимали разум. Почувствовала, как любимый, совсем не нежно и ласково погружается в меня. Застонала, закусив губу. Было не привычно, но приятно, очень приятно. Воспоминания о близости притупились, заменяясь новыми. Обхватила любимого за плечи, зарылась руками в волосы на затылке. Закрыла глаза, чувствуя движения Сургута и повторяя их. Резко, стремительно.

— Смотри на меня! — приказал он, и замер. Послушно разлепила глаза. Видела в его взгляде сжигавшие его эмоции, чувства. Емельян обхватил мое лицо руками, не позволяя отвернуться.

— Ты моя, уяснила? — хрипло проговорил он. Кивнула.