Под прицелом

– Я вам скажу одну вещь… – начал Ковач, – в свое время в разведку был закрыт путь людям из армии и флота. Догадываетесь, почему?

– Любят стрелять?

– Дело не в этом – хотя и в этом тоже, конечно, разведчик кончается как разведчик в тот самый момент, когда достает пистолет. Причина не в том. Просто в армии свой способ решения проблем – а у нас свой. Вы никогда не посылаете человека туда, куда можно послать пулю, мы же посылаем именно человека. И мы посылаем его туда не на день, не на неделю – он годами должен работать в чужой стране, в чужом окружении, под легендой, по крупицам собирая информацию. Если мы находим угрожающее нам лицо или объект – мы следим за ним. Вы же, армейские, очень нетерпеливые люди. Пришел, увидел, победил – вот ваш девиз. Вы слишком нетерпеливы, вы уничтожаете цель – и не задумываетесь о том, что будет после того, как вы ее уничтожите…

– Я с флота, сэр… – напомнил я, – и нашу работу тоже должен кто-то делать.

Ковач высыпал остатки корма из пакета на дорожку.

– Известное вам лицо предписало оказать вам полное содействие. Если вас интересует мое мнение – это авантюра. Смертельная. Вам надо просто эксфильтроваться. Прямо сейчас, пока вас не схватили и не стало еще хуже. Но… я заговорился… что вам потребуется для выполнения задуманного?

– Не так уж и много. Еще два комплекта документов. На меня и на Дориана Грея, он служил в САС. Фотография его у вас найдется?

– Найдется.

– Далее. Немного денег. Тысяч пять фунтов будет достаточно. Машина, чистая, подержанная. Несколько лежбищ в периметре большого Лондона в тихих местах. Два набора для грима, хороших. Если можно – удостоверение сотрудника правоохранительных органов, которое хотя бы есть в базе. И, конечно же, оружие…

12 июля 1996 года.

Вашингтон, округ Колумбия,

Овальный кабинет Белого дома.

Заседание Совета национальной безопасности САСШ

Если американский народ когда-нибудь позволит частным банкирам контролировать эмиссию денег, сначала через инфляцию, а затем – дефляцию, банки и корпорации, которые расплодятся вокруг них, лишат народ собственности в такой мере, что дети окажутся бездомными на земле, завоеванной их предками.

Томас Джефферсон,

третий президент САСШ, автор Декларации независимости

В этом мире, стабильном и сильном, но одновременно очень жестком, крупное государство, либо государство, имеющее серьезные природные ресурсы, само по себе выжить не могло. Оно могло выжить, либо становясь империей, либо принимая на себя вассалитет, то есть, заключая договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с империей, в зоне влияния которой оно находилось. Суть договора в каждом случае была своя. В некоторых случаях от страны оставалось одно название, причем ее жители становились гражданами второго сорта по сравнению с гражданами страны-гегемона. Так поступали обычно Британия и Япония. В иных случаях империя не просто брала новую страну в свое содружество, но и предпринимала конкретные шаги по обороне и развитию данной территории, предоставляя ее гражданам такие же права и блага, как своим. Такая политика была присуща Российской империи. В некоторых случаях договор касался только вопросов совместной обороны и внешней политики, а остальное отдавалось на откуп стране-вассалу, но только в случае, если руководитель страны-вассала будет платить определенные суммы за покровительство и продаст капиталу страны-суверена крупные и рентабельные предприятия в стране. Так обычно поступали североамериканцы и германцы. Каждый вел свою колониальную политику, но суть ее всегда оставалась одной и той же – есть сильные и непоколебимые страны, достойные называться империями, – и они определяют судьбы более слабых стран и народов.