Под прицелом

Галло Гривс, чернокожий молодой здоровяк, взятый в компанию исключительно за первое свое достоинство, недоуменно уставился на командира корабля. Его и в самом деле взяли исключительно для того, чтобы сбалансировать расовый состав пилотов компании. Почему-то получалось так, что все летчики высокого класса как назло оказывались белыми. Ну, сущий расизм. А адвокаты не дремали: существовали профсоюзы чернокожих (профсоюзов белых не существовало, потому что это тоже было бы расизмом), и они строго следили, чтобы черные были адекватно представлены во всех сферах бизнеса и вообще во всех сферах деятельности человеческого общества. Если же это правило где-то нарушалось – адвокаты накидывались на компанию, как стервятники, и клевали ее многомиллионными исками. Чтобы не нарываться, «Сателлайт Системс» пришлось набрать черных на все посты, где они могли принести хоть какую-то пользу и не нанести при этом существенного вреда. Одним из таких постов оказалась должность «правака» в одном из трех летающих космодромов, принадлежащих компании. Решили, что достаточно иметь первого пилота, командира корабля – профессионала, а правака можно и такого. И вот теперь полковник ВВС в отставке Фрай, который вышел в отставку с почетом, на проводах которого гуляли четверо генералов, специалист, освоивший четырнадцать типов летательных аппаратов, был вынужден терпеть в правом кресле придурка, с горем пополам окончившего летную школу. Впрочем, полковник Фрай сомневался даже в этом – вполне возможно, что свидетельство об окончании и лицензию пилота тот купил, бывало и такое.

Если бы парень помалкивал – еще можно было бы как-то терпеть это безобразие. А тут… смотрит на него таким наглым и непонимающим взором…

– Сэр… это же Джастин Джонс и его гангстеры. Новый альбом гангста-рэпа, хотите напою из него что-нибудь?

– Мистер Галло, если я решу послушать этого мистера Джонса – то я это сделаю в его оригинальном исполнении, а не в вашем перепеве. А пока будьте любезны помолчать и сосредоточиться на показаниях приборов, которые перед вами.

Галло обиделся, но заткнулся. На какое-то время…

Компания «Сателлайт Системс» была организована в девяностом году тремя учеными, уволившимися из НАСА со скандалом. В произошедшем скандале не было ничего удивительного – наоборот, было бы удивительно, если бы он не произошел…

Проблема заключалась в том, что эти трое ученых решили отказаться от «священной коровы» НАСА [72]– запуска космических аппаратов при помощи ракет наземного базирования. На этом держалось все – даже корабли многоразового использования типа «Дискавери» тоже запускались с космодрома на мысе Канаверал, разросшегося до неприличных пределов. Все те, кто предлагал неракетные способы вывода аппаратов в космос либо вывод с помощью ракет, базирующихся не на Земле, – все предавались жестокой анафеме.

А ларчик просто открывался. Ракетный способ вывода – самый долгий и дорогой. Громадная ракета, ее надо строить, привлекать тьму-тьмущую субподрядчиков. Космодром – его тоже надо обслуживать и содержать. И там субподрядчики. На все это идут из бюджета огромные деньги. Они перекочевывают в карман субподрядчикам, субподрядчики, в свою очередь, щедро откатывают администраторам НАСА. Если, например, стоимость вывода килограмма полезного груза на околоземную орбиту снизить в два раза – в два раза будет меньше откат. И кому это надо?

Преданных анафеме, изгнанных с позором молодых сотрудников НАСА приютила ДАРПА [73]– агентство передовых исследований Пентагона. У них была своя головная боль – русские активно сворачивали ракетные полки, вооруженные тяжелыми ракетами шахтного базирования, и взамен разворачивали систему «Комар». Страшное изобретение, способное кардинально нарушить сложившийся расклад в мире. Система запуска ракет с разделяющимися головными частями с борта стандартного транспортного самолета во время полета. Пуск ракеты происходит на высоте десять-двенадцать километров – в результате масса полезного груза (то есть ядерных зарядов), которые ракета может доставить к цели, увеличивается чуть ли не вдвое. Запуск может произойти в любое время, в любом месте, совершенно внезапно, срок реагирования в критической ситуации сокращается не в два, не в три раза – на порядок! Русская военно-транспортная авиация имела право использовать значительную часть своих машин для перевозок по коммерческим контрактам, русские тяжелые транспортники летали всюду, в том числе рядом с границами САСШ [74]. Вот и думай – что находится вон в том транспортнике, который летит у самой границы? Не готовая ли к пуску ракета с разделяющимися головными частями?