Под прикрытием

– Шэль. Руси пайса.

– Зияд гирифти! – возмутился Абдалла. – Пандж, руси пайса.

– На меша. Би пайса – сафар бахайр[29], – невозмутимо произнес пуштун.

Абдалла повернулся к своим попутчикам:

– Они хотят двадцать золотых. Без торга.

Выругавшись матом по-русски, цена была непомерной, Карим обернулся к Ивану, объяснил ситуацию. Тот полез за деньгами в сейф…

На территории караван-сарая застроили меньше трети пространства. Бывшие вертолетные площадки, плац – все отдали под стоянки грузовиков, которых сейчас было как минимум сотня. Из них выделялись две большие группы. Индийские грузовики – старые, семидесятых, шестидесятых, а то и пятидесятых годов выпуска, разукрашенные в самые разные цвета, отделанные так, что некоторые превращались в самые настоящие передвижные храмы. Водителей этих тарантасов можно было отличить по яркой одежде с эмблемами кланов.

Вторая группа машин – русские, современные. Чаще всего – «АМО» или «КУН»[30]. Три или четыре оси, редко две, обязательно все оси ведущие. Серая, темно-зеленая или камуфляжная окраска, простые строгие линии кабины, чаще тусклые бронированные стекла, съемные бронеплиты, иногда – бокового стекла нет, а вместо него висит бронежилет. Одна машина и вовсе оказалась списанным армейским танковым тягачом, тащила она какой-то громадный прицеп, на больших колесах и с развитыми грунтозацепами. Водителей этих машин – а среди них встречались люди самых разных национальностей – можно было отличить по одежде. Обычно они носили старый камуфляж. Про этих людей, про то, что они делали на опасных афганских дорогах, ходили легенды. Они больше полагались не на силу кланов, а на автомат, иногда осмеливаясь ходить в рейсы даже без охраны. Были в этой группе и британские, и даже североамериканские армейские автомобили, но больше всего – русских. Объяснялось это просто: русские автомобили показали себя простыми в эксплуатации, прочными, неприхотливыми к качеству солярки, а тут большая часть перевозок шла с территории Российской империи, и там русскую армейскую машину могли задешево отремонтировать.

На территории караван-сарая было многолюдно и шумно. Веселая компания стояла у машин с бутылками пива в руках и о чем-то ожесточенно спорила, перемежая убийственные аргументы глотками из бутылок: по виду тут дело шло к мордобою. Несколько человек, желая сэкономить и не заезжать на ремонт – а здесь была целая станция технического обслуживания, правда, очень дорогая, – подняв капоты, торчали кверху задницами, устраняя возникшие в дороге неисправности. Еще чуть подальше, у самого забора, трое стояли с калькуляторами и о чем-то торговались.

Но центром притяжения была, конечно, «гостиница» – бетонное приземистое трехэтажное здание, на первом этаже которого находился бар с выпивкой и готовыми на все дамами, а на двух других – нумера для проезжающих.

Повинуясь указаниям бачи, группа поставила машины на свободные места – стояли они здесь так плотно, что даже открыть на полную дверь, чтобы выбраться из кабины, было затруднительно. Бача – лет двенадцати, но с калькулятором, подвешенным на шею на тонкой металлической цепочке, и с пистолетом за поясом сноровисто пересчитал деньги, сделал несколько пометок в засаленном блокноте, который он вытащил из кармана, и выдал на каждую машину своего рода пропуск. Пропуск этот выглядел необычно – на тонкой стальной цепочке, точно такой же, на какую вешают армейские жетоны с именем и группой крови, небольшой кружок из меди со странными знаками, по размерам примерно в два раза больше золотого рубля. Поврежденные внедорожники начали оттаскивать куда-то к ангарам, прицепляя к пронырливому погрузчику. Ремонт тут стоил дорого, но не бросать же, а больше на несколько десятков километров отремонтироваться было негде…

Иван, ни слова не говоря, сунул полученный жетон в карман, полез в кабину, открыл замок капота.

– Это не нужно… – через Карима сказал Абдалла, – не нужно снимать аккумулятор и бояться, что машину угонят. Здесь этого не делают, здесь – не дорога. Можешь даже не запирать машину. Повесь то, что тебе дали, на шею, без этого знака машину отсюда не выпустят. Ну, а если потеряешь…