Президент ответил на рукопожатие, улыбнулся – его улыбка завораживала миллионы североамериканских граждан и сотни женщин, так почему бы ей не заворожить одного русского?
– Как к вам обращаться? Я не знаю вашего этикета.
– Этикет не требуется… – спокойно ответил наследник. – Правила придворного этикета применимы только при официальных визитах. Этот же визит неофициальный, и поэтому вы можете называть меня Николай или даже Ник. Так называют меня друзья, оставшиеся здесь…
– Я слышал… – усмехнулся Президент точно так же, как усмехается один мужчина, узнав о победах на любовном фронте другого мужчины. – И, кажется, вы недаром провели время в Америке, не так ли…
– Это так, – выражением лица наследник дал понять, что эту тему разговора поддерживать не намерен. Президент настаивать не стал.
– Пойдемте, – Президент рукой показал направление, – там нас ждет горячий кофе, сваренный по-турецки. Здесь на кухне командует флотский кок, он совершенно потрясающе готовит кофе. Глотнешь – и как заново родился. Во время предвыборных поездок только это способно привести меня в чувство…
Обмениваясь ни к чему не обязывающими любезностями, Президент и наследник престола дошли до небольшого коттеджа, называемого «Дуб», где уже все было готово к нехитрой кофейной церемонии. Два кресла, стол – и то и другое сделано из дуба, дымящиеся парком чашки на нем…
Наследник престола подвинул к себе чашку, но пить не стал. Вместо этого он раскрыл папку, достал какой-то документ на плотной, с российским гербом бумаге, протянул его Президенту…
– Сэр, извольте прочесть…
Президент аккуратно взял бумагу, поднес к глазам – он гордился тем, что до сих пор читает без очков…
Его превосходительству,
Президенту Северо-Американских Соединенных Штатов
Джону Джейкобу Платтену, эсквайру
Настоящим свидетельствую Вам свое уважение и подтверждаю, что сын мой, Николай Александрович Романов, полномочен вести переговоры по всем вопросам внешней и внутренней политики Государства Российского.
Президент прочитал бумагу дважды, аккуратно положил ее рядом собой. Чего-чего, а такого он не ожидал. Получается, что неофициальный визит де-факто из-за этой гербовой бумаги превращается в официальный. Согласно дипломатическому протоколу, любой официальный визит начинает готовиться за несколько месяцев. Заседают комиссии, согласовываются вопросы повестки дня и решения по ним, идет невидимый, но чрезвычайно важный политический торг. Готовятся обе стороны – и наносящая визит, и принимающая. А сейчас перед ним нет ничего, кроме дурацкого неофициального меморандума, подготовленного неофициальной группой лиц, а в голове нет никаких мыслей, кроме тех, что имеют касательство к предстоящему первому туру телевизионных дебатов с республиканским кандидатом. Кандидата этого он особо серьезно не воспринимал – так, проходная фигура, но помнил и то, что совсем недавно, всего четыре года назад, точно такой же проходной фигурой был и он сам.
– Получается, что визит все-таки официальный? – стараясь скрыть за шутливым тоном серьезность вопроса, спросил Президент.
– И да и нет… – наследник шутливого тона не принял. – Я предлагаю вам, после того как мы допьем этот великолепный кофе, совершить небольшую прогулку по лесу. Прогулки по лесным тропинкам, знаете ли… способствуют аппетиту…
– Внимание, Ковбой выходит! С ним гость! Внимание всем!
– Они идут в сторону леса!
– Пятый, продвигаюсь к лесу!
– Вас понял! Группа два, выдвигайтесь в лес! Предупредите охрану периметра!
В служебных переговорах сотрудников Секретной службы Ковбоем именовали Президента САСШ. В это слово не вкладывали особого смысла – просто его можно было легко и быстро произнести и распознать по радиосвязи. Предыдущего Президента называли Моряком – потому что он отслужил положенный срок в морской авиации, таким образом, ему отдавали некую дань уважения. Нынешний Президент вместо службы смылся в Великобританию, и пока молодые люди его возраста отдавали долг своей стране – он покуривал травку (о чем публично признался в телеэфире на всю страну), трахал сокурсниц и вообще – весело и беззаботно проводил время…