Под прикрытием Пенелопы

Или… Ну всё-всё им делалось настолько плохо, что лучше бы не делал вовсе. И он отлынивал не просто так, а подводил под всё философию: что, мол, это в принципе невозможно сделать. Уж лучше скажи: не хочу, лень, а не серенады пой… Ох уж эти его искусственные проблемы на голом месте. Вот он на даче: ой, да эту полочку и гвоздодёром не оторвать. И минут пятнадцать обосновывал свою лень или нежелание. Сын молча подходит и легко отрывает. Костя умолкает.

И вот такое сосуществование с постоянным пережёвыванием обид, подсчётами – кто кому больше задолжал… и никаких проблесков в обозримом будущем!

И – прозрение! – что жизнь с ним не наладится никогда, и надо просто бежать… не срабатывало в голове, не сработало раньше.

На стороне же он любил покрасоваться, там его хвалили… При этом он так хорошо представлял себя жертвой… А сам элементарно манипулировал моими изгибами – моим гневом, моей искренностью, несмотря на то, что сам был невероятно толстокож. Единственно, что он чувствовал издалека – атипичность мою. И этим хвастался перед друзьями. И поступал, как самый последний самодовольный мужик. А я так страдала все эти годы от мысли, что вот попала в какую-то ловушку… семейную ловушку.

Я слишком стихийная, чтобы жить по стереотипам.

На одной из встреч с Костиными однокурсниками Стасик Тарасов изображал стриптизёра – это было смешно, и я веселилась. Так вот он, хилый такой, с впалой грудью, стал раздеваться, а потом прыгать на шест, с которого съезжал тут же на пол – силёнок не хватало удержаться. А возможно, прикидывался слабочком. И когда ребята при очередной ежегодной встрече пригласили меня в стрипклуб и подарили общение со стриптизершей, то я восприняла это как здоровый юмор. А Костя этого не понял. Ты, сказал, извращенка. А мы с ней, этой стриптизёршей, просто разговаривали всё это время. Мне было интересно, что и как в её профессии…

Да, всё это шло из его семьи. Когда я впервые увидалась с его родителями, мне сразу нужно было подумать, во что это выльется.

У него в семье культивировались сплошные предрассудки. И ему всё перешло по наследству. Я не могу вспомнить ни одного момента семейного лада, дружности…

Отца его я просто ненавидела – он всё пытался подглядывать за мной: я иду в ванную комнату, и он обязательно дёрнется, и даже не извинится, лишь зубы оскалит. А мать… ревновала меня и к мужу и к сыну. Лишь Костина бабушка меня любила и любит до сих пор. А жену его вторую не переваривает. Нашёл себе подобную, говорит.

В прошлом году я встречалась с Костиными сокурсниками – они, как и в прошлые годы, позвонили именно мне: не знали, что с Костей мы уже разошлись. Ну а я по своей непосредственности явилась, как ни в чём не бывало. Один из моих воздыхателей, Хореев, осудил меня за развод… даже когда я сказала, что не любила Костю по-настоящему. Осудил! А? Каково! А я в него, в хорька, была влюблена целых два месяца. И как меня отвело от него?.. Уж с ним-то было бы ещё хуже.

И я искренне не жалею, что развелась… Такой момент: в загсе затребовали справку с датой решения суда, я поехала… Архив же сгорел. И моя реакция была:

– Что мне, опять разводиться?!! – взмахнула даже руками, взвилась голосом.

И мне сразу:

– Тихо-тихо, всё сейчас сделаем.

Вот, наверно, и всё.

Короче, что я усвоила по жизни, так это одно – я невероятно тупа. Уже самой жизни надоело ждать от меня разумных поступков… и тогда она, жизнь, решила устроить мне катастрофу, чтобы я, наконец, поняла хоть что-нибудь.

Ехала с дачи с соседями, на их «Ниве». Жорик потом говорит, что машина сама по себе поехала на бетонный столб. Они оба с женой невредимы, ни одной царапины. А меня выбросило через лобовое стекло, сустав в бедре вырвало. И лежу я… вернее, зависла где-то между чем-то и чем-то и молю: достаньте меня отсюда, пожалуйста… Не могу вспоминать без содрогания.

В палате со мной девчонка лежала, из окна выбросилась от любви – родители запретили ей встречаться с женихом. Позвоночник сломала, и уже никогда пошевелиться не смогла бы. А ей кто-то из навещавших её родичей говорит: ничего-ничего, всё наладится. Постороннему слушать невозможно, а уж как ей, той девчонке… Отравилась. А её молодой человек повесился позже.

Да, понимаю, современная версия Ромео и Джульетты.

Вот и у меня такая была депрессуха, что… хоть в петлю.

Врачи ничего хорошего не обещали, в лучшем случае – хромой на всю оставшуюся жизнь. Однако вот всевышний повернулся ко мне лицом и дал ещё один шанс…