Под прикрытием

– Хихихи! Я не про то… У тебя была девушка? Ты её любил?

– Была… Любил…

– И, как…

– И «как женщину» тоже.

– Хихихи! Я не про «это»… Что с ней?

– Я её навсегда потерял.

Должно быть, это было сказано слишком трагическим тоном.

– Ой, – прикрыла она ладошкой рот в испуге, – извини…

– Это, вы с Надеждой Павловной меня извините, – склоняюсь в поясном поклоне, – если не оправдал каких ваших надежд.

Ещё раз попрощавшись, я вышел.

* * *

Какой час, интересно?

Матерюсь, вписавшись со всего маху в чей-то забор:

– …Твою мать! Долбанная околосельская местность – угораздило же сюда «попасть»…

Темень – хоть глаза выколи! Тем не менее, даже не вляпавшись впотьмах в чьё-нибудь свежее дерьмо – а всего лишь посуху пару раз растянувшись оземь, я почти на ощупь добрался до Трактира и постучался в дверь чёрного хода. После нескольких безуспешных попыток, нашарив на пыльной дороге с десяток мелких камешков, по одному стал бросать их в окно спальни Софьи Николаевны, пока те не кончились. Уже было собрался уходить крайне раздосадованным – как в комнате вспыхнул огонёк спички, затем загорелся свет керосинки. Наконец, окно открылось:

– Кому там по ночам не спится? Счас, из ружжа мужниного пальну!

– Это я – почтальон Свечкин, принёс журнал «Спид-инфо»… Примешь ли одинокого путника, хозяйка, иль мне пройти чуть дальше – к вашей «соседке», Дуньке Кулаковой?

– …Серафим, ты? Что-то случилось?

– Вскочилось, вскочилось!

– Беда, прям с тобой. Счас открою…

Запуская меня, Софья Николаевна полусонно пробурчала:

– Три часа ночи… Да когда уж, наконец – Графиня тебе даст? Совесть у этой дуры есть или нет?! ОГО-ГО!!! А, чё «он» у тебя такой твёрдый?!

– Это Вы меня спросонья за кобуру с «наганом» лапаете, Софья Николаевна! А «ого-го» находится чуть правее…

– Хихихи! Ну ты чё, малахольненький – не здесь же…! А, впрочем… Ах… Ой… Ай… ОООО!!!

В то утро, я в первый раз опоздал на полустанок – на утренний развод караулов и, по-комсомольски честно – сам себе записал в личное дело первое предупреждение.

Глава 8. Командировка в Нижний

Было наметившееся из-за наплыва добровольных помощников ускорение ремонта – затянулось из-за того, что фактически пришлось проводить с ними занятия – как в автоклассе каком-нибудь, разве что без вождения. Из-за отсутствия в стране победившего пролетариата Правил дорожного движения, читал лекции по упрощённым советским. Даже, выпросил в школе на время летних каникул классную доску, повесил на стену и стал на ней мелом чертить – если что-то на словах объяснить не получается…

Однако, слава Богу – получилось «баш на баш»!

Практически, день в день – строго по составленному мной в самом начале и утверждённому товарищем Анисимовым графику, первый этап ремонта автомобиля «Бразье 30/60 CV» 1913-го года выпуска, был успешно завершён. Эта французская «лохматина» была разобрана на составляющие элементы, которые затем были очищены от грязи и ржавчины и, на два раза покрашенны практически дармовым железным суриком местного кустарного производства.

Салон автомобиля также восстановили как смогли. Кожаную обшивку сидений, заднего дивана и боковых панелей – сняли и отдали вычистить, и заштопать Анне Ивановне Паршиной – владелице частного местного швейного предприятия «Игла».

После мелкого ремонта всего – что было возможно без приобретения запчастей, кузов автомобиля снова собрали воедино. Осталось только покрасить его в «радикально чёрный цвет», восстановить движок и колёса – приобретя где-то недостающее и, водрузить всё это на место.

Так как, всего без исключения недостающего: чёрной автомобильной краски, кучи запчастей на двигатель, домкрата, воздушного насоса, запаски и камер для колёс – в продаже на местном рынке Ульяновки или в нэпманских магазинчиках не наблюдалось, как волос на ладонях у рукоблуда – волей-неволей пришлось собираться и ехать в губернский Нижний Новгород.

* * *

Список всего необходимого был составлен (более сотни позиций!) и, теперь осталось изыскать средства.

Фрол Изотович Анисимов, хоть и божился в отсутствие таковых, поскрёб где-то по чьим-то «сусекам» и выдал мне кучу макулатуры, которую он обозвал «деньгами». Здесь были и царские ассигнации военной поры и, керенки и, деникинские рубли и совзнаки времён обороны Царицина…

И, чего только не было!

Дома, я тщательно всё перебрал и наиболее целые купюры отложил в сторонку: как знать – может лет через десять, они будут представлять какую-нибудь нумизматическую ценность.

Остальное рассортировал и сложил пухлыми пачками в свой портфель: Нижний Новгород – большой город, лохов там должно быть просто немерено – глядишь и действительно, их удастся кому-нибудь впарить.

Кроме того, Анисимов предложил взять товар для бартера: ту же краску местного кустарного изготовления (красный сурик, коричневую умбру и жёлтую охру) на удивление качественную – судя по моему опыту покраски деталей кузова и рамы и, конфискованный самогон – на который он возлагал особые надежды:

– За первач ты что угодно обменяешь, товарищ Свешников!

– Скажи ещё – новый автомобиль для тебя, товарищ Анисимов…

– Хахаха!