Под прикрытием

Поступил донос уже моему начальству – в Губернский отдел вооружённой охраны НКПС, о моей «внештатной» деятельности. Меня вызывали «на ковёр» в Нижний Новгород, где я еле-еле отбился от обвинений – накрыв руководству «поляну» в самом лучшем нэпмановском ресторане. Почти следом, на Ульяновский полустанок приезжала выездная комиссия из Губернского управления НКВД и шерстила всю документацию – мою и заодно Каца… К счастью недолго пробыла и вскоре уехала ничего не криминального не найдя, зато в новеньких берцах от обувной артели «Красный Лабутен» моего бывшего заместителя Чеботарёва, в которой я имею долевое участие. Затем явилась не запылилась комиссия от «Рабоче-крестьянской инспекции» (Рабкрин)… Уехала назад в тех же «берцах», да ещё экипированная с головы до ног в «пролетарки» и только-только начавшиеся шиться в «Красной игле» куртки «Камчатки».

Однако, так и разориться недолго!

Наконец, меня срочно разыскал товарищ Кац и выложил передо мной какую-то бумагу:

– Читай!

Глянул на писанину и аж в глазах от её содержания запрыгало:

– …Твою ж, мать!

– Вот именно! Обрати внимание – почерк тот же самый.

Это было не первый, даже не второй донос на меня в ГПУ и, отчего-то уверенно думаю – не последний.

– Да, уж сам вижу – не слепой чай… Твою ж, мать!

Абрам Израилевич не был связан никакой семейственностью с местными, поэтому в данном случае – он мой естественный союзник. Как и положено каждому уважающему себя менту, Кац имеет свои источники информации на подконтрольной территории – в том числе и на ульяновском почтамте.

– Теперь догадался, понимаешь – из чьей задницы на тебя «ветра» дуют?

Блин, это пипец – каким «догадливым» надо быть! Одного, не пойму:

– Понимаю, но не могу понять – где я им дорогу перешёл? Ведь, это же – не с керосина, оказывается, началось.

– Не знаю, разбирайся сам, – устало отворачивает взгляд, – но с этим надо что-то решать – этот донос вовсе не в мой районный отдел шёл… Когда-нибудь не поленятся, да отвезут лично в Нижний. Я тебя больше прикрывать не могу – без всяких обид.

– И на этом спасибо, Абрам Израилевич!

Хороший человек, с одной стороны…

* * *

– Отец, – спрашиваю дома за ужином, – а у тебя с семейкой Сапрыкиных, никаких серьёзных тёрок не было?

Вскидывает брови:

– Да, как не быть?! Это ж – пауки такие, с липкими волосатыми лапами!

И, давай мне рассказывать…

История старая, случившаяся ещё задолго до рождения моего реципиента: в девяностых годах прошлого века – когда и, Фёдор Свешников и Панкрат Сапрыкин были молодыми – полными юношеского задора и амбиций…

– Мы ж с ним ровесники и прежде большие друзья были! Да, из-за его неуёмной жадности – пробежала меж нами «чёрная кошка».

Сапрыкин в молодости был купец какой-то там «гильдии» и, унаследовав дело отцов, дедов и прадедов – крутился на торговле зерном и мукой в ульяновской волости. Надо отдать ему должное, способности к коммерческой деятельности имел немалые: всего за пять лет – разорив конкурентов, молодой Панкрат Лукич подмял под себя всю волость по хлебу и уже вплотную подбирался к уезду…

– Однако, всё ему мало было!

Тут случился очередной голодный год на Руси и, купец-монополист Сапрыкин так безбожно задрал цены на продовольствие – что народ стал реально дохнуть от бескормицы…

Этакий, «мини-голодомор» получился!

– Он всё наше волостное начальство тогда купил с потрохами и земство под ним «по струнке» ходило. И мне предлагал молчать за мзду, да я не смолчал.

Отец Фёдор «добрым словом и кадилом», усовестил барыгу-спекулянта – выгнав из Храма во время богослужения – пригрозив ему церковным наказанием, а то и отлучением:

– Не смог Панкрат через страх перед Господом переступить – не нонышние времена тогда были!

Кроме того, ульяновский иерей – организовав волостной «Комитет помощи голодающим», съездил до епископа «Нижегородского и Арзамасского» Владимира и выбил с того целый вагон муки.

Эх, до чего же боевой – мне названный батяня достался!

Жадный купец-барыга, взявший под эту «операцию» крупный кредит в банке – разорился вчистую… Панкрат Сапрыкин был объявлен банкротом, лишился гильдии и заложенного под кредит двухэтажного особняка и, чтоб иметь средства к существованию себя и своей семьи – нанялся приказчиков в лавку к купцу Королькову, торгующему керосином.

– С той поры затаил на меня злобу. Вроде уже старый и, о Боге в самую пору задуматься – а всё никак простить не может. И про тебя… Хм… Про сына моего злорадствал, когда тот без вести пропал: «Помнишь наш с тобой тогда разговор? Помнишь, как ты стращал – Бог меня за жадность накажет? А что на деле получилось? Бог наказал тебя – весь твой род изничтожив. А мой род плодится и множится: мои сыновья все они живы и до внуков уже дожился!».

Всего двоих его сыновей «близко» видел – но скажу, исходя из собственных впечатлений: его сыновья не только живы, но и такие рожи наели – не в каждый телевизор засунешь.

– В тот раз, как такое услышал – впервые в жизни я усомнился в Господе, – признался и заплакал седой старик, – и тут явился мне ты – Ангел Божий…