Под прикрытием

«Фермерами» у нас будут именно хлопцы с «заточенными под оглоблю» руками!

Однако, «подняв» инфу в компьютере про этого выдающегося педагога, я несколько загрустил-призадумался: в «реальной» истории, у Антона Семёновича Макаренко был острый конфликт с вдовой Ленина – Надеждой Крупской, которая если я правильно понял – в конце концов его и «съела», способствовав отстранению от руководства колонией в 1929 году. Эта женщина с жабьим лицом, никогда не имевшая собственных детей – ничтоже сумняшеся, занималась организацией воспитания советской молодёжи – имея пост заместителя Наркома просвещения.

– Чёрт, – в сердцах сказал я вслух, – кажись, у нас будут серьёзные проблемы.

Случившийся ненароком счастливый случай с Макаренко, меня вдохновил на следующий – уже преднамеренный.

Дело в том, что я в перманентной запарке и, достоверно знаю – это только начало!

Людей, которым я хоть что-то простейшее могу доверить – буквально считанные единицы. Мне приходится не только за компом часами просиживать – проектируя ништяки для предков, но и ещё и заниматься целой кучей дел – обучением, контролем… Только отвернёшься буквально на минуту, как хроноаборигены тут же – если не украдут что, так накосячат или напакостят.

Приходится, даже самому варить самые ответственные детали электросваркой!

Поэтому мне нужны знающие и мотивированные чем-то помощники.

Самое «узкое» место в моём плане прогрессорства – именно электросварка. Я могу так или иначе, найти на просторах Руси практически любую профессию – кроме электросварщика. Причём, мне не простой работяга нужен, могущий «насрав» – соединить вместе две рифлёные арматурины, но тот – кто сможет воплотить в жизнь мои многочисленные «послезнайские» задумки по этой технологии.

А это уже уровень не просто инженера – а учёного!

Случай с Макаренко надоумил меня посмотреть в том же направлении и, я написал довольно пространное письмо Евгению Оскаровичу Патону с приглашением возглавить Ульяновскую лабораторию электросварки, а затем – соответствующий Научно-Исследовательский Институт. Рассказал про все свои успехи на этом поприще, поделился некоторыми далеко идущими планами, приложил фотографии. Естественно, несколько приврал и наобещал с три короба.

Как без этого?

Навряд ли, думаю, ему сейчас в Киеве особенно хлебосольно приходится – должен обязательно «клюнуть»…

Но, эта мысль меня осенит гораздо позже – почти перед самым Новым – 1924 годом.

* * *

Часто ездя к Макаренко по всевозможным делам по бытовому обустройству ВТК и разруливая уже несколько раз возникшие конфликты колонистов с местным населением, я доломал анисимовский «Бразье», что называется – «в хлам». Застрявшего в глубокой осенней грязи «француза» пришлось притащить в Ульяновск трактором и, затем отдать в недавно созданную автошколу – «на забаву» подрастающему поколению шоферов. Больше ни на что – кроме как наглядного пособия, эта куча железа уже не годилась…

Естественно, Фролу Изотовичу это ужасно не понравилось!

– Товарищ Свешников! Где хочешь, там и достань мне другую «точилу» – у тебя месяц сроку.

«Местные», с лёту подхватывают мои иновремённые «словечки» – как организм с ослабленным иммунитетом, грипп. Он не закончил мысль – но во всём его грозном облике ясно читалось: «потом у тебя начнутся неприятности».

– Что, Серафим, – спросил присутствующий при этом Мишка, – вспомним былое и снова угоним «мотор»?

Печально качаю головой:

– Эх, Миша, Миша… Каким ты был, таким ты – несмотря ни на что и, остался! Нет, воровать и угонять ничего не будем – мы с тобой уже перешли на следующий уровень развития.

Задумался… Что-то мне уже самому надоело, чуть что надо – клянчить «колёса» у местной Советской власти.

Нужны свои.

С другой стороны, будь у меня своя машина – у меня её будет клянчить Кац… И, ведь не откажешь ведь – я с ним по обоим лагерям и, ещё по кое-каким делам – крепко повязан.

Значит, что?

Нужно три автомобиля, благо – уже есть кому их ремонтировать: кроме наших юных автомехаников из автошколы, в лагере сидит за езду в нетрезвом виде – приведшую к человеческим жертвам, шофёр с ещё довоенным стажем.

Здесь, простых как «у нас» водил нет: каждый шофёр – практически инженер-автомеханик, могущий не только ездить – но и ремонтировать. Наш «сиделец», кроме того мог довольно рассказать – как эти оба дела делается, за что и был назначен моим помощником по гаражному хозяйству и заодно – директором автошколы. То, что на оба рабочих места его приводили под конвоем – никого из ульяновцев не напрягало.

Других нет!

По этому поводу кое-что вовремя вспомнилось и, сбегав домой посидеть за компьютером, я сказал Мишке:

– Через три дня едем в Нижний. Ты, я и Домовёнок.

Если кто забыл, то напомню: ещё одним способом обогатиться за счёт государства в эпоху НЭПа, была реализация так называемых «неликвидных фондов».

Что это такое?

Все конфискованное у буржуазии и не уничтоженное во времена Военного коммунизма добро, в последующие годы – осталось лежать «кучей» слабо учтённых неликвидных фондов на государственных предприятиях.