Под прикрытием

Всё было разумеется не новое и довольно сильно изношенное – но чистое и, довольно добротно заштопанное и отремонтированное. Ну, а фуражка нашлась своя – ещё старая, гимназическая и слегка маловатая. Ну и ремень – такого же происхождения, с медной бляхой – на которой был выбит номер гимназии.

«Экипировавшись» таким образом и освоив самостоятельно намотку обмоток, в промежутках между нападениями хвороб, я стал совершать всё более и более длительные прогулки по городу, знакомясь с ним… Разумеется, если позволяла погода.

Сразу скажу: первое впечатление – далеко не из приятных!

Такое ощущение, что попал куда-то в задницу этого говённого мира, или смотришь какой-то очень хреновый – но реалистически-жестячный исторический фильм, да к тому же ещё со «спецэффектами». Жуткая нищета, ещё наполовину патриархальные, дикие обычаи и нравы, полуголодное существование большинства населения, никаких коммунальных и бытовых удобств, потрясающая неграмотность и дикая смертность – особенно детская…

Наследие проклятого царского режима, короче – без всяких кавычек или малейшего стэба!

Вкратце о самых сильных первых впечатлениях.

Бритьё собственной рожи и головы клинковой бритвой, пока не обвыкся – напоминало мне ежедневную попытку суицида. Пробовал прибегать к услугам местного цирюльника-бродобрея – было ощущение, что вот-вот меня за что-то зарежут…

Уж лучше я сам!

Донимали полчища насекомых. На кухнях, столовых и, нередко в щах или сдобе – тараканы… На стенах и в постели – клопы…

Мухи – везде!

Кроме всего прочего – непереносимая в первое время для моего чуткого обаяния, вонь. «Надо вам заметить, что насчет канализации и прочих удобств в Миргороде есть только выгребные ямы», – всё чаще мне приходили в голову строки из ещё не написанного шедевра Ильфа и Петрова.

Лошади, коровы, свиньи, куры, гуси – свободно (или запряжённые, в сопровождении – без разницы) гуляют по улицам и, все они – извините за мою прямолинейность:

СРУТ!!!

А убирать их экологически чистые какашки некому: дворников в Ульяновке – на порядок меньше чем ментов.

Если прошёл хотя бы средней продолжительности дождь, то на улицах – стоят лужи с плавающим в них гов…ном различного происхождения, которое, как известно – обладает положительной плавучестью… Тогда лучше оставаться дома: иначе, даже если ты в сапогах – портянки весьма «специфично» провоняют!

Конечно, был указ ещё «старых» властей – об уборке хозяевами улиц напротив их дворов, «обновлённый» новыми властями… Но, как водится у нас на Руси: чем строже «указ», тем на него чаще, охотнее и дружнее – «кладут» соответствующий детородный орган!

Потом ничего – привык…

* * *

В Ульяновке было всего три улицы – которые можно было так назвать с большой натяжкой и, на которых поддерживается хоть какая-то видимость городской культуры.

Главной в Ульяновке считалась Дворянская улица, не так давно переименованная в «Советскую». На ней располагалась Соборная площадь, собственно на которой находился Благовещенский Храм – где я «материализовался». Она, единственная из всех была крыта булыжной мостовой: на двух других – лишь остатки старого деревянного настила ещё баташёвских времён, на которых – довольно часто бывает, ломают себе ноги люди и даже лошади.

На бывшей Дворянской улице до революции жил народ «уважаемый» – те же дворяне, священники, купцы и зажиточные мещане… Кроме нескольких двухэтажных «небоскрёбов», остальные дома были одноэтажными без малейших архитектурных излишеств. Справа от Благовещенского Храма находился большой старый сад и дом иерея Свешникова, отличавшийся от домов простых горожан лишь добротностью и величиной.

Двухэтажный особняк – ныне занимаемый волостной больницей, когда-то принадлежал купцу Королькову – владельцу керосиновой лавки и магазина на Базарной площади, в котором раньше торговали одеждой и тканями.

Ещё один двухэтажный дом и ещё одна весьма примечательная личность! Этот двухэтажный особняк, ныне – волостная школа «второй ступени», до революции принадлежал помещику Кулагину Нилу Николаевичу – про которого, я уже рассказывал.

На противоположном углу улицы стоит бывший двухэтажный дом купца Василия Цедринского, про которого я узнал очень забавную – ещё имперских времён, историю…

Отец Фёдор, пользовался в Ульяновке очень большим авторитетом: прежде, его не только уважали – но и побаивались даже «власть имущие», так как за прегрешения он не щадил никого! В городке до сих пор рассказывают об эпитимии, которую отец Фёдор наложил на этого купца за многочисленные «прелюбодеяния» – вышедшие за все грани норм приличия. Кроме всего прочего – что полагается грешнику (усердных молитв и строгого поста), купец должен был приходить в Храм только в чугунных колодках – специально отлитых по его же заказу. Позорище то, было…

Чугуняки, гремели на всю округу!

Ныне, сильно постаревший купец Василий живёт на втором этаже собственного дома «с подселением» директора местной школы, а на первом этаже разместилась библиотека и краеведческий музей.