Под прикрытием

Ну, а вообще, как и в случае с литературой – отмечено появление громадного количества числа противоборствующих групп, подгрупп и направлений. «Ассоциация художников революции» (АХР), возникшая в 1922 году, стала самой массовой художественной организацией – призванной развивать традицию передвижничества в духе «художественного документализма» и «героического реализма». АХР, подобно РАППу претендовала на монополизм в руководстве художественной жизнью в стране.

Другое значительное объединение, «Общество художников-станковистов» (ОСТ), будет создано в 1925 году стремившимися к осмыслению современности с помощью новых изобразительных средств, молодыми художниками.

Короче, направлений для деятельности Лизы как художницы – очень много!

Можно писать «красную» батальную живопись про Гражданскую войну – как Петров-Водкин, можно двигаться на портретах вождей – как Бродский…

ЭВРИКА!!!

«Ленина на субботнике» ещё никто не рисовал: воистину – «золотая жила», ещё никем не «зачиканная».

Можно эволюционировать в сторону «реалистической фигуративности». Конечно, Малевич свои «квадраты», «круги» да «кресты» уже написал (как жаль!), но можно ещё что придумать – свободных геометрических фигур пока дофигасе.

Но всё это уже было, или вот-вот будет!

Нелегко будет Лизе конкурировать с мастистыми художниками-мужчинами. Она, может просто затеряться среди них… Значит, надо придумать что-то своё, причём такое – какое, никто их художников-хроноаборигенов вообразить не в состояние.

* * *

После праздничного чаепития, Надежда Павловна и Аристарх Христофорович, как-то так незаметно, чисто «по-английски» – куда-то слиняли. Мы с Елизаветой остались наедине, сидя на диване, взявшись за руки и увлечённо беседующими про живопись.

Возвращаюсь к зацепившему нас обоих вопросу – тем более меня осенило идей:

– …«В каком стиле», спрашиваешь тебе писать, Лиза, – ногтем мизинца чешу бровь и, задорно подмигиваю, – а собственный стиль придумать, тебе слабо?

– «Собственный стиль»?!

– Ага! Ну, скажем… Назовём этот стиль «неофутуризм»[48] и изображаться на нём будет наше грядущее. Каким ты представляешь скажем будущее человечества лет через… Сто?

– Через «сто лет»?! – хихикает, – нет, я его вообще себе не представляю.

Настаиваю:

– А давай вместе подумаем: как будут выглядеть люди – что они будут одевать, где и как жить, на чём и куда ездить… Как и с каким оружием воевать, наконец. Неужели, тебе это не интересно?

– «Воевать», – несколько обеспокоенно, – при коммунизме не с кем будет воевать! Капиталистических правительств – стравливающих между собой народы не будет. На всей Земле будет единая Республика Советов!

– Согласен! Однако, кроме Земли есть другие планеты…, – с самым серьёзным видом, – предположим, прилетят наши коммунары на Марс – а там ещё живые буржуи гнобят марсиан-пролетариев. И, что прикажешь делать? Переговоры о мире и дружбе с ними вести?!

«Красный граф», Алексей Толстой – уже опубликовал свой роман «Аэлита» под подзаголовком «Закат Марса» в журнале «Красная новь» за прошлый год, мы всей ячейкой его уже прочитали и затем с месяц, наверное – бурно обсуждали. Так что Лиза вполне могла представить такое.

Задумывается, но видимо с фантазией у неё слабовато:

– Ну и каким ты видишь будущее, Серафим?

Даже не знаю, что ответить… Может, так:

– Разным! Высоченные дома-небоскрёбы в сто этажей из стекла, пластмассы и бетона – все залитые неоновым электрическим светом… Множество ярких, быстрых автомобилей, гигантские лайнеры-самолёты перевозящие сотни пассажиров на тысячи километров отдыхать в тропики… Люди, общающиеся с друзьями на другом конце света с помощью крохотных радиостанций… Самую тяжёлую и грязную работу делают не люди, а машины-роботы.

– Как замечательно! – хлопает в ладошки, – это и есть коммунизм?

– Возможно…

Наивно-детский вопрос:

– Будут ли, все люди при нём счастливы?

Категорически возражаю:

– А вот это навряд ли, Лиза! Эксплуатацию человека человеком можно ликвидировать, а как ты прикажешь бороться с завистью? С жадностью? С ревностью? С несчастной любовью, наконец?

– Человека можно перевоспитать, – утверждает уверенно.

«Ха-ха», три раза! Сначала бы одного человека – своего ребёнка, попробовала бы просто воспитать – не перевоспитывая…

– Религия, тысячи лет не может перевоспитать человека!

Это было для неё как открытие:

– Так значит и, при коммунизме будут несчастные люди?

– Конечно! Возможно, потому мы людьми и зовёмся, что имеем возможность страдать самим и сопереживать страданиям других.

* * *

Сидим так, болтаем об высоком искусстве… Вижу, что-то хочет мне сказать – аж щёчки пылают, как бока раскалённой печки-буржуйки, но не решается.

Как, вдруг:

– Серафим, я несчастна!

– Почему, это вдруг и тем более в такой день? Давай, ты будешь несчастливой завтра.

– Помнишь, на собрании говорили, должна ли комсомолка «пойти навстречу» комсомольцу для удовлетворения его «половых потребностей»?

Чешу в затылке:

– Ну… Ну, помню. После этого, мы ещё на «экскурсию» в Нижний ездили и много чего там поучительного видели.

Она намёк не поняла:

– А если наоборот?