Под прикрытием

На ранчо они вернулись в приподнятом настроении, но наступивший вечер принес очередные проблемы. С каждой минутой перспектива ночевать одной в большом, незнакомом доме нравилась Ариане все меньше. За ужином она так нервничала, что Маршалл спросил ее в лоб, в чем дело. Услышав о ее страхах, он предложил:

– Давай я не буду отключать на ночь мобильник. Если возникнет необходимость – сразу звони, договорились?

– Какая может быть необходимость? Разве только в дом проберется волк, чтобы съесть нас с Лили заживо!.. – Она пыталась шутить, но ей было не до смеха. Она одна, посреди безлюдной холмистой пустыни, которая тянется во все стороны чуть не до самого горизонта. Это ощущение заставило ее поежиться…

– А что, если сегодня я переночую в гостевой спальне? – предложил Маршалл, чувствуя ее состояние.

Ариана слегка смутилась, однако кивнула:

– Я знаю, это звучит глупо, но мне… мне правда страшно. Это как детская боязнь темноты. Мне трудно поверить, что здесь безопаснее, чем в большом городе, где вокруг шум, движение, много людей и огней, где всегда можно вызвать полицию, и… А тут такая темнота за окнами… Так и кажется, что оттуда сейчас прокрадутся бандиты и нападут на меня.

– Здесь никто не нападет на тебя, Ариана, – серьезно сказал Маршалл. – Твои враги не знают, где ты. Пожалуйста, помни!

Ариана снова кивнула. Она все понимала, но… Но в этом доме она места себе не находила. Не понравился ей и Каспер, он показался ей просто большим поселком. Что поделать, она была до мозга костей горожанкой, и ничего с этим поделать было нельзя. Ее не интересовали ни прогулки пешком, ни рыбалка, которые так влекли Маршалла. Зимой здесь было бы хорошо покататься на лыжах, и Ариана очень любила этот вид спорта, однако Маршалл видел, что зимы она отнюдь не ждет с нетерпением, потому что планировать лыжные прогулки сейчас означало бы отказаться от надежды уехать отсюда до того, как наступит зима. Из прочих развлечений в Каспере имелись театр, музей и концертный зал, в котором выступал местный симфонический оркестр, и хотя Ариана сказала, что при случае надо будет туда заглянуть, Маршаллу было ясно, что она считает жизнь городка безнадежно провинциальной и не ждет от этого посещения ничего хорошего.

После ужина Маршалл сходил в домик управляющего, забрал свой чемодан и перенес в главный дом. Для себя он выбрал небольшую комнату подальше от просторной хозяйской спальни, чтобы не потревожить Ариану, если ему вздумается, к примеру, ночью посмотреть телевизор (он часто так делал, когда ему не спалось). Телевизоры стояли в каждой из спален, а в главной гостиной висел на стене большой с плоским экраном и стояла вполне приличная стереосистема с МР3-форматом. Маршалл решил, что постарается скачать для Арианы из Интернета какую-нибудь хорошую музыку.

Часов в девять Ариана ушла в свою спальню, а Маршалл спустился в кухню и, включив ноутбук, стал просматривать электронную почту. Примерно час спустя она услышала, как он поднимается по лестнице, и, выглянув, поблагодарила его за согласие ради нее ночевать в большом доме.

Распущенные по плечам длинные светлые волосы и белая, отделанная рюшами и голубыми ленточками ночная сорочка, которую она купила еще в Лондоне и несколько раз надевала, пока они жили у Джеффа, делали ее такой юной и прелестной, что Маршалл на этот раз остолбенел. И как это за все время он ни разу не среагировал на то, что рядом с ним молодая, привлекательная женщина? До сих пор он относился к Ариане скорее как к другу, с которым его связывает вовлеченность в одни и те же события, но только сейчас до него дошло, насколько сильно может взволновать его одно лишь ее присутствие. Ничего подобного не происходило с ним уже давно – с тех самых пор, когда он навсегда оставил Палому в колумбийских джунглях.

– Спокойной ночи, – приветливо сказала ему Ариана и тихо закрыла дверь.

Этой ночью Маршалл долго лежал без сна и думал о ней. Когда же он наконец уснул, ему неожиданно привиделась Палома, которую он держит в объятиях. Ощущение было таким осязаемым, что, даже проснувшись, Маршалл не сразу понял, что руки его пусты, а подушка мокра от слез.

Утром Маршалл приготовил завтрак, а после завтрака они вышли из дома, чтобы как следует осмотреть конюшню. Оказалось, что, несмотря на толстый слой сухого навоза, сохранилась она неплохо, и это обрадовало Ариану. В стойла могло поместиться больше десятка лошадей; просторное подсобное помещение для прессованного сена тоже требовало лишь незначительного ремонта.