Под парусом надежды

Не забыв прихватить под руку пластиковую папочку, Кира торопливо покинула кабинет адвоката Линькова и бросилась на этот зов, и сердце тут же запрыгало в нехорошем предчувствии…

– Кира! – обрушился на нее крайним возмущением мамин голос. – Ты что такое творишь, девчонка противная! Совсем с ума сошла? Если меня нет в городе, это значит, тебе все позволено? Кого ты в дом привела? Хочешь мать без последней рубахи оставить, что ли? По миру пустить?

– Мам… Мам… Успокойся… Ну не надо, мам… – испуганно оглянувшись на застывшую в шаге от себя любопытным изваянием Клару, тихо залепетала в трубку Кира. – Ну послушай, я тебе сейчас все объясню, мам…

– Что, что ты мне объяснишь?! Да я чуть с ума не сошла от страха, когда утром дверь в квартиру открыла! Вываливается мне навстречу мужик совсем незнакомый… Да у меня же инфаркт вместе с инсультом мог запросто случиться! А тут еще и ребенок какой-то… Что это, Кира?

– Мам, не кричи так! Здесь все слышно.

– Да наплевать мне, где и что там слышно! У меня до сих пор руки дрожат… Где у нас валерьянка, Кира?

– Мам, ты не кричи на них, пожалуйста. Это мои друзья…

– Да я и не кричу! Еще не хватало – кричать я буду! Я их просто выставила за дверь, и все!

– Как это – выставила?! А куда они пошли?

– Да я откуда знаю! Ты бы лучше поинтересовалась, как я себя чувствую!

– Ладно, мам, успокойся. Я приеду сейчас, и мы во всем разберемся… Мамочка, а может, ты их догонишь еще? Может, они не успели еще далеко уйти?

– Боже, Кира, ну что ты говоришь… Я еще и догонять кого-то должна…

– Все, мам! Я сейчас приеду!

Схватив свою сумку и торопливо засовывая туда пластиковую папку с бумагами по иску Татьяны Никитиной о передаче ей сына Егора Никитина на воспитание, Кира решительно прошагала к двери. А закрыв ее за собой, бегом припустила по коридору, будто боясь, что ее грозно окликнут в спину. Ее и окликнули. Только не грозно. Растерянный голос Кирилла догнал ее уже на крыльце, и она обернулась торопливо и виновато:

– Мне некогда, Кирюш… Прости… Потом поговорим, ладно?

– Что значит – потом? Что происходит вообще? Вы что, вместе с отцом из меня дурака делаете? – запыхавшись, спустился Кирин бойфренд со ступенек и тут же вцепился ей в руку повыше локтя, пытаясь развернуть лицом к себе. – Объясни мне сейчас, сию секунду, что происходит!

– Да ничего не происходит, Кирилл… Вернее, ничего такого уж особенного. Просто я не люблю тебя, и все. Да и ты меня тоже, наверное…

– И… что? – моргнул Кирилл как-то очень уж обиженно и даже губы надул, как незаслуженно наказанный родительский баловень. – При чем тут любовь-нелюбовь? Надо теперь с отцом обязательно ругаться, что ли? Прямо детский сад какой-то… Мы с тобой сюда вообще-то работать пришли, ты не забыла? Потом бы разобрались с любовью… В другое время…

– Пусти, Кирилл. Некогда мне. Пусти, слышишь?

– А куда ты сейчас?

– Да не твое дело куда! – сердито вырвала руку из его цепких пальцев Кира. – И вообще… Ты не понял, что я тебе сейчас сказала? Я не люблю тебя, Кирилл! Дай пройти!

– Ой, да иди! Пожалуйста! Ради бога! Иди, ешь и пей это свое «не люблю», намазывай его на хлеб вместо масла! Подумаешь, не любит она… Чего-то не припомню я, чтоб ты в этой самой любви мне хоть раз отказала!

– Прости меня, Кирилл… Прости. Я ведь и сама думала, что любовь – это… это именно то, что у нас с тобой было…

Он еще что-то проговорил ей вслед сердитым голосом – обидное, наверно. Кира уже не разобрала. Не до того ей было. Из-за угла улицы вынырнула нужная ей маршрутка, и она резво побежала через газон к проезжей части, отчаянно замахала руками, голосуя. Повезло. Через полчаса уже дома будет, если без пробок доедет. А пока… Чтобы времени не терять, надо на мобильный Стасу звонить! И правда – почему она сразу этого не сделала? Стояла, отношения с Кириллом выясняла, идиотка… Тоже нашла время!

Телефон Стаса в мобильной памяти нашелся быстро. Да и то – звонил-то он ей всего два дня назад! Господи, неужели и впрямь всего два дня прошло? А кажется – полжизни…

Гудки в трубке запели длинно и обнадеживающе, и даже не выскочил из нее равнодушный голос, всегда противно-одинаково сообщающий о всяких нехороших казусах при попытке мобильного соединения двух абонентов. И вот даже соединение желанное уже произошло! Только странное какое-то. Голос в трубке был совсем не Стасов. Женский был голос. И до боли знакомый…

– Мама? Мама, это ты? – на всякий случай уточнила Кира. – А… почему ты…

– А потому! Надоел – звонит и звонит!

– Кто звонит?

– Господи, Кира… Да телефон звонит, что тут непонятного-то? Этот человек на кухонном столе свой телефон оставил! А я тут сижу чай пью… Раздражает же… Я и так перенервничала, а тут еще звонки эти…

– Стас забыл взять телефон? – с тихим ужасом переспросила Кира. – А… А как же мы теперь…

– Что значит – мы? Кого ты имеешь в виду под этим местоимением «мы»? Да еще с таким придыханием его произносишь, смотри-ка…