Под откос

«Стоп!» – скомандовал он уже самому себе. – «Прекрати истерику».

Железнодорожник смотрел на чекиста с недоумением и растерянно улыбался.

– Извините, Эдгар Филиппович, это нервы. Станция должна быть готова к проходу поезда через пятнадцать минут. Это возможно?

– Придется, – развел руками толстяк. – С этой станцией проще – поезд и так по графику должен ее пройти в это время. А вот дальше придется все труднее и труднее – необходимо будет перестраивать график и разводить поезда. Но мои диспетчеры справятся. Я хочу вас кое о чем попросить…

– Да?

– На станциях люди. Пассажиры. Если состав будет следовать на высокой скорости, могут быть ЧП.

– Об этом не беспокойтесь. На все транзитные станции уже направлены солдаты для оцепления и милиция. А диспетчерам помогут мои сотрудники.

Холодный белый свет прожекторов заливал перрон станции небольшого сибирского городка. Ветер гонял по асфальту потрепанную газету. Из здания вокзала в холод ночи выбирались полусонные пассажиры, зябко ежились на высоком крыльце, обнесенном старомодной балюстрадой, и разбредались по платформе, стараясь угадать, где остановится вагон, в который они купили билет.

– Ну что за блин! – вполголоса ругался немного выпивший мужчина с помятым лицом. – За каким, спрашивается, хреном мы сюда поперлись посередь ночи? В десять утра есть другой поезд, выспались бы, отдохнули и нормально поехали!

– Не ворчи, – огрызалась не менее уставшая от ночного бдения жена. – Этот поезд в Москву утром приходит. Успеем и к дочке доехать, и отдохнуть с дороги, и на рынок попасть. А тот ближе к вечеру. Считай, целый день пропадает.

Мужчина, в принципе, был согласен, но по инерции продолжал бормотать что-то под нос.

Где-то в темноте динамики выкрикивали непонятные команды металлическими голосами, перемигивались светофоры, лязгали вагоны, которые маневровые тепловозы растаскивали по запасным путям.

– Здесь где-то, – мужчина брякнул на землю большую сумку, в которой что-то звякнуло.

– Осторожнее, оглоед! Банки с гостинцами перебьешь!

Мужик досадливо отмахнулся, и закурил.

Когда Наталью втолкнули в купе, Руслан сидел, откинувшись на мягкий валик вдоль стены, и, казалось, дремал. Но он тут же открыл глаза и посмотрел на пленницу с любопытством. Наташе было страшно, дрожали колени, и жутко хотелось в туалет. От этого ей было невыносимо стыдно, а от неуместного стыда ее разбирала злость.

Предводитель террористов разглядывал ее с прищуром, лениво потягиваясь и, казалось, видел ее противоречивые чувства насквозь. Руслан держал паузу, наслаждаясь страхом жертвы, которая томилась неизвестностью. Наконец, он сжалился.

– Значит, пресса?

Если бы он не был так самоуверен и присматривался бы чуть внимательнее, то заметил бы, что девушка при этих словах испытала неимоверное облегчение. Теперь все было понятно – бандитов заинтересовало ее удостоверение, а не фотографии в ее мобильном телефоне.

– Чем могу быть полезна? – вздернула нос Наташа, сама шалея от своей дерзости.

Руслан довольно засмеялся.

– Может быть, и сможешь принести пользу. Причем, всем, включая саму себя.

– Не поняла.

– Ты где работаешь?

– Там все написано, – она кивнула на «корочки», которые заметила на столе.

– Не наглей, – предупредил Дикаев. – У меня быстро настроение меняется.

– В газете.

– На телевидении есть знакомые?

– Есть, – быстро ответила Наташа, чуть порозовев.

На телевидении редактором новостной программы работал ее бывший ухажер, которого она променяла на Мишку. Но тот не обиделся, поскольку женским вниманием был не обделен. Самое ужасное, чего Наталья не могла ни понять, ни простить самой себе – уже после замужества она несколько раз с ним встречалась, и, в каком-то смысле, могла считать его своим любовником.

– Вот и отлично, – обрадовался Руслан. – Сейчас ты посидишь в соседних апартаментах, пока мы кое-какие дела порешаем. А потом свяжешься с ним и все расскажешь.

– Прямо все?

– Все, что я тебе скажу.

Охранник вывел Наталью, а Салман недоуменно поинтересовался:

– Зачем она тебе нужна, Руслан?

Вся веселость слетела с лица Дикаева, и теперь он выглядел крайне озабоченным.

– Не верю, что все пройдет так легко, Салман. Мы для них слишком большую опасность представляем. Пока никто ничего не знает, у них есть соблазн решить все проблемы тихо. Нужно сделать так, чтобы у них это не получилось.

Салман кивнул, признавая правоту командира.

– Как дела у Ахмата? Скоро уже станция. Он взял локомотив?

Войти в локомотив оказалось проще, чем предполагалось. Входная дверь в него была выше, чем дверь вагона, но совсем не намного. Поэтому акробатические этюды не понадобились. Даже ключ-трехгранник оказался лишним – замок оказался просто не заперт. Ахмат толкнул дверь вперед, и поманил за собой напарника.

Внутри стоял такой грохот, что шум снаружи показался тишиной концертного зала филармонии. Тусклые лампы под мутными плафонами давали мало света, но заблудиться было трудно.

– Арби, ты идешь справа, я слева, – скомандовал Ахмат, но помощник потряс головой и показал на уши.