Под откос

Динамики были хорошие, звук передавали четко, поэтому металлические нотки в голосе Храмцова нельзя было списать на несовершенство аппаратуры. Трофимов промолчал, не став напоминать Храмцову о разнице во времени, и лишь хрустнул кулаками. Капитан Белов яростно зыркнул под потолок, где располагались динамики, будто генерал из Москвы лично сидел там. Остальные старательно отворачивались и делали вид, что их этот разговор не касается.

– Что предполагаете делать, Геннадий Михайлович? – сбавил обороты Храмцов.

– Члены оперативного штаба… – он выразительно посмотрел на Белова. Тот утвердительно кивнул, – …уже оповещены. Сейчас лично свяжусь с Мироновым, чтобы получить максимум информации. Его люди сейчас перетряхивают базу данных железнодорожников, пытаются определить личности преступников. Ждем сеанса связи с террористами. «Альфа»… – Белов снова кивнул, – поднята по тревоге.

Региональные подразделения антитеррора в обиходе называли «Альфой», по аналогии с легендарным отрядом «А». Дежурная группа, видимо, уже разбирала оружие и спешила к вертолетам. Бойцы второй очереди получили вызовы, и теперь выскакивали из теплых постелей, пугая жен и подруг, чтобы в течение часа прибыть на базу.

– Наши тоже подняты в ружье, – сообщил Храмцов. – Но, вы сами понимаете, до вас только лету три часа. В общем, будут у вас часов через пять, не раньше. Так что, Геннадий Михайлович…

– Товарищ генерал! – встрял в разговор майор Жердев. – ОНИ на связи!

Проводница подергала ручку двери, и недоуменно поджала губы.

– Не пойму я что-то. Такое ощущение, что дверь снаружи заблокировали.

– И что это значит? – Ольге было зябко, и, почему-то, тревожно.

– Понятия не имею. На станции выясним.

– А когда станция?

Проводница посмотрела на часы.

– Долго еще. Больше часа. Точнее – один час пятнадцать минут.

– Но мы же не можем просто так стоять и смотреть! – возмутилась Ольга. – Надо что-то делать! А вдруг что-то случилось?

– Да что там может случиться? – отмахнулась проводница. – Ну, ладно, сейчас начальника поезда вызову.

Маймун перепрыгнул на крышу второго вагона. Это был последний объект зачистки. В первом вагоне ехали какие-то дети с учительницей, его можно было не проверять. Осталось дождаться, когда парочка «нижних» моджахедов зачистит этот вагон, и откроет боковую дверь, чтобы он мог спуститься. Он быстро осмотрел место стыка вагонов, и по скобам слез вниз. Вся операция заняла около пятнадцати минут, но он капитально замерз. Ветер свирепствовал и тут, между вагонами, но все же было чуть легче, чем на крыше.

Тагир был в ярости. Его левый глаз подергивался, тонкие губы скривились в прилипшей к ним улыбке, больше похожей на судорогу. С ним обращаются, как с сопливым мальчишкой! «Я обещал твоему отцу сделать из тебя мужчину!» А сейчас он кто, женщина что ли? Они все увидят, кто тут мужчина!

Кто эти «они» Тагир сейчас не смог бы сформулировать. Ему казалось, что весь мир сейчас против него. Этот боец в конце коридора смотрит на него и ухмыляется. А второй, в противоположном конце, даже смотреть не хочет, презирает!

Даже заложники, и те посматривают на него без полагающегося страха!

Он медленно шел по проходу, бросая по сторонам взгляды, полные бешенства. Заложники наклоняли головы вниз, чтобы не встречаться с ним взглядами. А ему казалось, что они прячут усмешки.

Плацкартный вагон был набит под завязку, как столыпинская теплушка. Даже на третьих полках было по два человека. Жарко и неимоверно душно, кондиционер не справлялся с таким количеством людей, а открывать окна боевики запретили.

Эти бараны так отвратительно воняют! Потом, носками, немытыми телами. А главное – резкий противный запах страха! Но даже сейчас, на пороге смерти, они не могут собраться и принять ее достойно. Или хотя бы дисциплинированно. Постоянные покашливания, громкие вздохи, шепотки, бормотание.

Кто-то зазевался, не успев убрать ноги с пути Тагира. Он с тягучим удовольствием врезал по ноге тяжелым ботинком. Пострадавший взвыл от боли, но тут же заткнулся, когда Тагир с вызовом посмотрел на него.

Ну, ответь хотя бы взглядом! Нет, тут же уткнулся в пол, хоть рожа вся перекошена. Твари трусливые! Зато в этом вагоне будет идеальный порядок. Тут никто не рыпнется.

Он победоносно осмотрелся, сжимая в руке пистолет. Молоденький парнишка лет шестнадцати весь покрытый бисером пота, судорожно сжимал колени. Наверняка, хочет в туалет до судорог, но боится обратить на себя внимание.

Тагир злорадно выдохнул носом, вроде как засмеялся. Терпи, казак! Или наберись смелости, чтобы попросить хозяина вывести тебя.

– С кем я говорю?

По просьбе Храмцова разговор с террористом вывели на громкую связь. И сейчас этот голос раздавался откуда-то из-под потолка. Трофимов с трудом подавил желание задрать голову. Ведь бандита там не было. В голосе проскальзывало что-то неуловимое… насмешка что ли?

– Генерал-майор Трофимов, – отчеканил Геннадий Михайлович. – Начальник управления Федеральной службы безопасности. Представьтесь.

– Зачем вам мое имя?