Под откос

– Из тебя чеченец, как из хрена – долото, – усмехнулся в ответ Борис. – На морду похож, а акцент правильно сделать не научился.

Паспорт выглядел настоящим, но одного старлей не мог понять – если этот Руслан не тот, за кого себя выдает, то какого черта он сделал такой паспорт? Кто в России в здравом уме будет выдавать себя за чеченца, не будучи таковым? Ну да, мы все россияне, один народ и все такое… Но ведь при слове чеченец делает стойку даже диванный Йорк-терьер!

Он сложил паспорт, но возвращать его не спешил.

– Документы остальных где?

– Командир, – печально попросил Руслан, – Зачем остальные? Они в сумке глубоко. У Бека с собой – но он спит, зачем будить? – он выразительно посмотрел на верхнюю полку, где, закутавшись в одеяло с головой, действительно кто-то спал.

– Я что, шутки с тобой шучу что ли? – рассердился Борис. – Быстро все документы на стол! Доставай свою сумку! И ты прекращай дрыхнуть!

Он зашел в купе, втолкнув туда Руслана, и бесцеремонно хлопнул по ногам спящего. Костя шагнул вперед, занимая место в дверном проеме, чтобы подстраховать старшего товарища. Спящий заворочался на своей полке, закряхтел, неразборчиво ворча из-под одеяла.

– Командир, давай так – тысяча рублей, и мы не открываем эту сумку?

Борис холодным взглядом окинул «Якубовича».

– Ладно, понял, – засмеялся тот. – Мало, конечно. Тысяча долларов!

Взгляд милиционера совершенно заледенел. Он легким движением расстегнул клапан кобуры, и положил руку на рукоять пистолета.

– Ой-ой, не надо! Не надо пистолет! Я пугаюсь, – засмеялся «чеченец». – Шутка это была, у русских совсем нет чувства юмора. Все сейчас тебе покажу, сам смотри, мне даже приятно, когда мент мои грязные носки смотреть будет.

Он бросил сумку на нижнюю полку, уже с вызовом глядя на старлея, и потянул на себя молнию замка.

Борис отпустил рукоять пистолета, шагнул глубже в проход, наклонился над сумкой, чтобы в полутьме рассмотреть содержимое. Костя тоже сделал шаг, но уже назад, занимая позицию вне досягаемости «жителей» купе. Витя положил ключ-трехранку в карман, видя, что все развивается, как положено.

В сумке что-то матово поблескивало. Еще не веря себе, Борис наклонился еще ниже.

«Так глупо попался», – понял он, рассмотрев то, что было в сумке. Шансов не было. Но он все же рванулся назад, одновременно разгибаясь и выхватывая пистолет. Он даже не понял, что было раньше – гром, раздавшийся сверху, или молния полыхнувшая в глазах и тут же сменившаяся чернотой.

А Костя и вовсе ничего не увидел. Вот старлей наклоняется над сумкой, бородатый коротко командует, и тут же что-то раскаленным прутом прожигает грудь… и невозможно сделать вдох…сердце сжимается в комочек и застывает, не в силах разжаться… полосатый коврик вдруг оказывается перед самыми глазами… а потом стремительно улетает в бездну…

– Бек! – рявкнул Руслан, когда милицейский старлей понял, что сумка набита оружием.

«Спящий» пружиной поднялся на полке, сбрасывая простыню. В его руке уже был зажат пистолет. Милиционер распрямлялся прямо под его удар. Рукоять «Макарова» врезалась в беззащитный затылок старлея, обрушивая его на пол, в проход между полками, под ноги Дикаеву. И в то же мгновение, даже не изменяя положения руки, Бек дважды нажал на спусковой крючок. Выстрелы почти слились в один, две пули пробили грудь сержанта Кости. Он даже не вскрикнул, только ноги подкосились, и сержант снопом повалился на пол.

Все произошло в какие-то доли секунды. Витя оцепенел, и только таращился во все глаза. Костя еще даже не коснулся пола, а в коридор уже выскочил человек с пистолетом в руке. Через секунду еще двое. Последним появился Руслан. В его руке была рация, а вторая сжимала маленький автомат.

– Вперед! – скомандовал он уже в спины бегущим по коридору бойцам. Им не нужно было приказывать. Похоже, все роли давно были расписаны и вызубрены. Руслан поднес рацию к губам. – Всем! Начали!!!

Рация захрипела, выдавая ответы «расчетов». Это удовлетворило Руслана.

Первым по коридору несся молодой парень с тонкими дудаевскими усиками. Он рывком распахивал двери купе, ни на секунду у них не задерживаясь, и сразу дергал ручку следующего.

– Встать! Всем встать! – осатанело орали второй и третий, следуя за ним.

Они врывались в купе к спящим людям, не церемонясь, сбрасывали нижних с полок, били тех, кто спал наверху.

– На пол! В проход! Всем сесть в проходе! Руки положить на голову!

Выстрел… Выстрел… В закрытом пространстве вагона они грохотали, как разрывы артиллерийских снарядов. Бандиты стреляли в стенки вагона, не желая повредить электропроводку в подкрышевом пространстве.

– Что за… – недоуменный голос мужчины с верхней полки оборвался ударом в лицо. Бек схватил его за ворот футболки, и сдернул вниз. Тот грохнулся с высоты, сокрушая ребра об углы столика и нижних полок, и заорал от боли.

– Заткнись! – Бек врезал пострадавшему подошвой ботинка по голове. – Всем в проход, бараны! Руки на голову! Кто заорет или шевельнется – пристрелю!

Где-то испуганно закричала женщина, заплакал ребенок.

Выстрел…