Под опущенным забралом

— Господин следователь, я протестую против подобного ведения допроса. Берлин знает о моей работе. Напомню лишь, что на Центральном участке фронта моя группа занимает первое место в борьбе с партизанами; кое-чего добились и в разведке тыла русских войск. Мы раскрыли партизанское подполье под названием «Ревком». Энтээсовцы Радзевич и Шестаков, став во главе «Ревкома», выявили всех членов организации. Смоленское СД особо отметило начальника полиции города Рудня Красовского, начальника полиции Смоленска Алферчика, нашего агента Ариадну Ширинкину… Они работают под моим началом в «Зондерштабе Р». Не забывайте еще, что двадцать семь человек из НТС награждены орденами и медалями, господин следователь, из «Группы Комет». Показания жителей из Смоленска я не считаю правомерными. Они с нами не сотрудничали! — И Околов самоуверенно ухмыльнулся, подумав про себя: «Двести тысяч! Ха! Значит, он ничего не знает!…»

Майковский удивленно поднял голову, погладил лысину…

— Вы знаете о «Группе Комет»?

— Мне известно, что главное управление имперской безопасности формирует специальный контрразведывательный орган над названием «Информационная служба среди уроженцев СССР и бывшей России, проживающих в Берлине и оккупированных зонах». Мне известно, что организация условно названа «Группа Комет», руководит ею гауптштурмфюрер Эбелинг, начальник четвертого отдела СД. А русский аппарат подчинен вам, господин Майковский!

Круглое розовое лицо Майковского перекашивается, затылок наливается кровью: ««Группа Комет» глубоко законспирирована!… Как же это?! В нее вовлекаются самые проверенные и опытные полицейские и секретные информаторы! «Комет» предполагалось довести до пятисот человек с основной задачей: выявлять среди советских людей и русских эмигрантов антифашистов, предотвращать диверсии и саботаж… Как об этом мог узнать Околов?! Кто ему сообщил о строго засекреченной организации?… Пока… Неужели Николай или Татьяна Шитц?… Вряд ли!… Странно, что Околов знает мою фамилию и мою роль…»

По тому, как Майковский замолчал, покраснел и явно ломал голову над осведомленностью резидента «Зондерштаба Р», Околов понял, что попал в точку и ошарашил следователя. «Не давать опомниться!» И на остолбеневшего Майковского полились сказанные ледяным голосом логичные доводы опытного обершпиона:

— После убийства Вюрглера и расформирования «Зондерштаба Р» руководство НТС обратилось в РСХА с предложением создать специальную разведывательно-диверсионно-подрывную группу из лиц, рекомендованных нами, для борьбы с партизанами и подпольщиками на оккупированной территории, а также для политработы с военнопленными. И теперь с разрешения самого рейхсфюрера Гиммлера создана организация «Ингвар» на правах отдела «1-Ц» при СД. И… я имею честь ее представлять здесь, в Минске, господин Майковский! Вы обвиняете меня в сущих пустяках, каких-то мифических двухстах тысячах марок, которые ушли на дело…

— Вы упомянули Вюрглера, — обрел дар речи следователь. — Каковы были ваши личные с ним отношения? Агент варшавского гестапо сообщил прелюбопытные факты в связи с его убийством, из коих следует, что организаторами акта были не Войцеховский и Ренегау-Смысловский, а террористы из НТС. Кстати, Ренегау арестован за бездеятельность «Зондерштаба Р»…

Околов не торопясь лезет в портфель, роется в бумагах и протягивает через стол, ни слова не говоря, одну из них Майковскому.

Копия доклада начальника полиции безопасности Белоруссии оберштурмбаннфюрера Штрауха. «…В обнаружении и ликвидации партизанской группировки, действовавшей западнее шоссе Минск — Слуцк, принимали участие работники резидентур «Зондерштаба Р». В результате проведенных операций убито 415 человек, заложников взято 617, сожжено деревень и сел 57, обезврежено коммунистов, партизан и сочувствующих им 1050, из них 175 расстреляны на месте, остальные находятся под стражей…» — пробежав глазами документ, Майковский недоуменно покачивает головой, протягивая бумагу обратно Околову.