Под одной звездой (СИ)

“Вызываемый вами абонент недоступен”, - сообщил мне автомат, что заставило меня переживать ещё больше.

Немного подумав, я собралась и потопала из универа домой. Чёрт с ними, с оставшимися парами, мысль о том, что с братом что-то могло случиться, не давала мне покоя. Хотя здравый смысл упорно подсказывал, что, конечно, с ним всё в порядке. Забыл, наверное, зарядить телефон, а я тут переживаю. Но лучше уж я сейчас застану его дома живого и здорового, чем весь оставшийся день буду нервничать.

Дома никого не было. Совсем никого - ни мамы с папой, ни Тома, ни Николь, и это почему-то выбило меня из колеи ещё сильнее. Ещё раз набрав Тома, я услышала всё тот же автоответчик.

Тогда я попробовала позвонить Николь. После школы у неё дополнительные занятия, но вдруг она знает, куда собирался в это время Том. Но и тут меня поджидала засада: длинные гудки звучали, но трубку никто не брал.

Родителей беспокоить я пока не стала, а просто поднялась в свою комнату с намерением дождаться хоть кого-нибудь. Сердце было не на месте, ничего делать не хотелось. Так и не раздеваясь я повалилась на кровать. Пару минут я безучастно пялилась в потолок, разглядывая узор на декоративных панелях, а потом узор вдруг поплыл и перед глазами опять полетели коридоры и лестницы, библиотека и всё та же тёмная комнатушка с лежащим на скамейке Томом.

Некоторое время я могла наблюдать за неподвижным братом, одетым в свои обычные драные джинсы и серую толстовку с капюшоном. Его светлые волосы и одежда были заляпаны чем-то похожим на воск. Глаза были закрыты, он совершенно не двигался, но я откуда-то знала, что он жив.

Впрочем, долго наблюдать за Томом мне не дали, а потащили куда-то ещё. Обзор поднялся по тускло освещённым лестницам, через всё ту же библиотеку наверх, через высокий и очень красивый холл на улицу.

Снаружи светило солнце, и открывался удивительный вид на мощёную разноцветным булыжником площадь. Со всех сторон площадь окружали высокие стены, сложенные из молочно-белого камня, отливавшего золотом в лучах слегка наклонившегося к горизонту светила. По бокам высились две башни: одна с красной крышей, другая - с зелёной, а по центру открывался широкий сводчатый портал ведущий наружу. Сверху давило небо, но не такое, как у нас, белёсо-голубое, а пронзительно сияюще синее, удивительно глубокое, зовущее отрастить крылья и взмыть ввысь.

Через некоторое время путь мой продолжился наружу, влево от дороги, ведущей через залитые солнечным светом цветущие луга, вниз к реке, через высокий деревянный мостик на остров, покрытый густым кустарником. По тропинке и к беседке, увитой фиолетовым с прожилками зелени плющом.

В беседке сидели двое. Вернее, один сидел, развалившись на скамейке, а второй стоял, опираясь локтями на перила, и глядел то ли на небо, то ли на резвящихся в десяти метрах над островом крылатых существ, чем-то напоминавших миниатюрных гарпий.

Как и в прошлый раз, звук появился не сразу, поэтому мне пришлось довольствоваться лишь обрывком разговора.

- Не всё ли тебе равно, что станется с этим парнишкой? Ну да, не повезло, оказался жертвой переселения душ. Ну да, вы тоже сплоховали, - если бы нашли Хамаля раньше, он бы, скорее всего, не пострадал. Но тебе-то что? - Это говорил парень, сидевший на скамейке. На вид ему было где-то около двадцати лет, он был крепкого, спортивного телосложения, одет в тёмно-коричневые широкие штаны, закатанные почти до колена, кожаные сандали и песочного цвета безрукавку, запахивающуюся на правую сторону. Его короткие волосы торчали во все стороны, а глаза тёплого орехового цвета смотрели с небольшим прищуром.

- Не хочу расстраивать Крис, - пожал плечами второй, и это был тот же самый молодой человек, что рассказывал о моём брате, мужчине в плаще. Теперь я могла разглядеть его со всех ракурсов, а не только со спины. У него были растрёпанные, давно не стриженные волосы, падающая на лицо длинная чёлка, миндалевидные глаза цвета стали и тонкие губы, скривлённые в грустной полуулыбке. - Если она узнает, что мы, хоть и непреднамеренно, использовали этого парня в качестве приманки на Хамаля, и мало того что вовремя не успели, так ещё и не попытались вытащить из этого жалкого состояния, она мне шею свернёт.

- Так уж и свернёт, - отмахнулся первый парень.

- Ну, по крайней мере, попытается. Но самое неприятное не в этом, - он повернулся к своему собеседнику и посмотрел на него, прищурив один глаз, как будто раздумывая, стоит ли говорить, а потом продолжил, - суть в том, что я совершенно уверен, что его можно вытащить.

- Не говори ерунды, - вздохнул первый. - Ты же прекрасно знаешь, что посторонний человек не сможет отделить одно сознание от другого, если те находятся в перемешанном состоянии.