Под одним небом (СИ)

— Пока мы не найдём портал, я предлагаю вычислить гада… то есть Мадару, и избавиться от него. А также найти Зетсу. Возможно, удастся с ним как-то поговорить.

Мужчины кивнули друг-другу и исчезли с места, где стоял памятник погибшим, к которому они снова подошли.

========== Переломный момент ==========

На руках кровь, и он спешно пытается вытереть их о походные штаны. Избавиться от наваждения не получается. Губы дрожат, глаза стеклянные, ноги словно одеревенели — разве можно считаться шиноби, когда ты не можешь контролировать эмоции? Когда другие могут видеть твою боль, которую ты уже давно запер в глубине души.

Плевать. На других и на близких — плевать. Осталась только боль, закат и отчаяние. Снова кровь перед закрытыми глазами. Снова трупы под завалом, оторванные конечности. И он…

Вот уже двадцать минут молча процессия двигается с бешеной скоростью по деревьям. Им следовало скорее доставить раненого к медикам, чтобы у того хотя бы был шанс на спасение.

Не выдержав тишины, Какаши тихо пробормотал:

— Он будет жить?

Свист ветра растворил в себе сказанные слова и, казалось, никто не уловил их. Только подруга посмотрела на него с жалостью, понимая, что Какаши беспокоит. За маской бесчувственного типа дрожал ребёнок, проливая невидимые слёзы, которые резали не хуже тупого ножа по свежим ранам. И девочка хотела подойти и утешить друга, но понимала, что от этого будет только хуже. Чёртовы шиноби. Чёртовы правила, что нельзя поддаваться эмоциям. С раннего детства их учат всё держать в себе и убивать людей. Жестоко? Да. Но и войны не щадят никого. Люди погибают в битвах, как котята, а новых ещё надо вырастить. И их с пелёнок начинают готовить.

— Я надеюсь, что да, — задумчиво отозвался Наруто, как самый быстрый из всех. Он нёс на руках бессознательного мальчика, которому не повезло оказаться под завалом. Но повезло в том, что Узумаки быстро среагировал. Если бы не Наруто — команде Минато пришёл бы однозначный звиздец. А допускать подобное — значит, лишать своё время встречи с Какаши-сенсеем. А на такое Наруто пойти не мог.

Некоторое время назад.

Ему очень не нравилась эта миссия, и всю дорогу его преследовало ощущение, что что-то обязательно должно произойти.

Сначала эта тупая маскировка без дзюцу, которую его заставили надеть, в целях конспирации, видите ли. Какого, спрашивается, хера, он должен так унижаться, чтобы добыть сраную бумажку у контрабандиста? Его же и так никто не знает. Но вот ехидные посмеивания за спиной заставляли думать иначе.

Потом поход к мосту Каннаби, где было скопление боевых действий и который необходимо было уничтожить. И шиноби Камня постарались на славу, чтобы отвести от себя хвост. Дословно: мост, где боги не помогут. Боги действительно посмеялись над ними и повернулись задницами, потому что только поэтому ребята оказались без просвета. Ирония, правда?

И его опасения оправдались.

— Обито!

Какаши попытался прыгнуть к другу в завалы, чтобы увидеть, жив ли он. А ещё как-то помочь высвободиться из-под камней. Но когда он спустился, на глаза невольно начали собираться слёзы, ком застрял в горле. — Обито…

Несколько булыжников, скорее всего, раздавили половину тела мальчика, который ничком лежал на земле и не подавал признаков жизни. Какаши попробовал сдвинуть камень в сторону, но тщетно. Достал клинок и начал резать булыжник в разных местах — бесполезно, лишь крохи осыпались.

Пепельноволосый мальчик упал на колени и взял за руку умирающего друга. Неужели это конец? Их только начавшаяся дружба вынуждена сразу кануть в лету? Какаши просто не мог поверить. Совсем недавно они снова спорят, требуют к себе признания, а через пятнадцать минут всё-таки-друг спасает его из-под завала, оказавшись сам под ним. Он пожертвовал жизнью чтобы спасти Какаши. А ведь он так хотел жить. Блондин знал, что Учиха любил свою сокомандницу и ради неё шёл на контакт с ним. Он мог сделать что угодно ради Рин.

Это Какаши должен был быть под камнями. Это у него нет смысла и цели в жизни, нет никакого желания с кем-то дружить и любить. Всё это прошло и похоронено с родителями. Какаши просто плыл по течению, пока в его жизнь не ворвался этот безумный Учиха. И сразу начал гнуть пальцы, заставив в Хатаке что-то внутри шевельнуться. Ни на чьи выкидоны он не реагировал вообще, лишь Обито мог вывести из себя. Какаши считал это добрым знаком, что он ещё не чёрствый сухарь.

— Не реви, Какаши, — тихо прохрипели снизу, заставив мальчика вскинуть голову.

— Обито… — прошептал Какаши и сжал руку друга, прижав к груди, — это я виноват, я должен быть здесь, не ты. У тебя большие стремления и ты бы их обязательно достиг, я верю. — шмыгнул носом. — прости меня, Учиха.

— Я ведь единственный, кто не подарил тебе подарок. Попроси Рин пересадить тебе мой левый шаринган. — Какаши поднял на друга ошеломлённый взгляд. — Я всё равно половину тела не чувствую.