Под одним небом (СИ)

— Ваша? — Небрежно спросил у девушки, хотя в отличие от слов, бережная передача ребёнка говорила об обратном. Девушка кивнула и забрала девчушку, сразу прижала к груди. Ребёнок зажмурился и вжался в шею, обрамлённую чёрными волосами. Я пристально рассматривал девушку, едва сдерживая себя, чтобы не завыть. Грохот от очередного шага статуи отвлёк нас, и я уже кинул девушки: — уходите в безопасное место, я найду вас. “Мама…”

— А ну выходи, Саске! — Раздался над головой возбуждённый голос Мадары. Девушка в ужасе застыла, но я шикнул на неё, чтобы бежала. Она в последний раз кинула на меня обеспокоенный взгляд и скрылась. А я приготовился.

В глазах горел новёхонький Мангекё, на лице ехидная ухмылка. Он не стеснялся, с размахом сметая все здания на пути. Я мысленно выругался и повёл его прочь из деревни. Уже когда она осталась позади, я позволил себе остановиться и обернуться.

— Ну, что стоишь, как баран? Я сказал, что сражусь с тобой, — ухмылка стала шире, превращаясь в кровожадный оскал, — более того, я убью тебя.

— Уверен? — Вокруг тела начала собираться лиловая аура, превращаясь в скелет. На миг в глазах предка сквознуло удивление, но после сменилось ранее виданным ехидством. — Выследил меня?

— Скажем так, выждал момент, — уклончиво ответил Мадара, — Кири и так заслуживает трёпки, а тут такая уникальная возможность.

Я не спешил формировать полную форму, ограничился лишь полупрозрачным скелетом вокруг тела, глаза в черепе опасно блестели. Я хмыкнул.

— У нас обоих вечный Мангекё. — Протянул я, разглядывая свою руку и уже сжатый кулак. — Что ты собираешься делать?

— У меня была мечта, которую вы с Хаширамой буквально растоптали! — Я удивлённо вскинул бровь, в ответ мне послышался уже серьёзный тон. — Были люди, которые по вашей воле отдали жизни, чтобы защитить меня. Чтобы защитить клан. Они делали всё, чтобы деревня процветала. Но… они умерли, просто так! Ты думаешь, я стал бы мириться с этим?

— Благополучие деревни превыше всего… — процитировал я слова одного уже давно умершего гада, — ты не думал, что эти люди доверили жизнь клана тебе? И как ты отреагировал на это? Предал, поддавшись эмоциям…

— Да что ты понимаешь? — Рявкнул Мадара, земля под ногами задрожала, но я не сдвинулся с места, пристально смотря своим в Мангекё Мадары. — Эти войны никогда не закончатся. Это вечный цикл, такая человеческая природа, её не изменить! Что бы человек ни делал, а войны возникнут неизбежно. Я хочу создать мир без войн. Вечный Цукиёми позволит погрузить всех в иллюзию, где каждый будет видеть то, что захочет…

— Где та личность, которая тебя надоумила на это? Я пойду его убью, прямо сейчас, — серьёзно сказал я, нехотя формируя оставшийся Суссано.

— Это написано на клановой плите, тебе ли не знать? — Усмехнулся Мадара, заинтересованно разглядывая мой Сусано. Указывает на моё время, поганец.

— Это бред. — Строго отрезал я, покачав головой. — Так уж вышло, что каменная плита Учих не несёт истинной информации.

— О чём ты?

— Изначально каменная плита Рикудо Сеннина несла информацию о предостережении пробуждении Риннегана. Эту скрижаль можно расшифровать лишь частично, не обладая Риннеганом. Уже в последствии плита была дополнена тем, что Бесконечное Цукиёми спасёт Учих. Но это… ложь.

— В смысле? — Мадара даже немного опешил от полученной информации. — Где доказательства? Почему я должен тебе верить?

— Посмотри на меня, увидь в левом глазу Риннеган и вспомни, что я из Будущего. — Спокойно выдерживаю разъярённый взгляд предка. А он не настроен на разговоры. Вон, уже готовится нанести удар. Спокойно парирую удар и наношу свой, вытаскиваю из ножен меч и уже стараюсь задеть оппонента им.

— Я не собираюсь менять свои убеждения только потому, что какой-то мальчишка сказал, что он знает будущее! — Взревел Мадара. — В твоих глазах столько же боли, что и в моих. В этом я тебя понимаю. Вот, скажи, ты терял близкого человека?

— Да, — хмуро отзываюсь, следом за Мадарой развеивая Сусано после продолжительной бойни, — и не раз. — По вопросительному взгляду стало ясно, что он хочет знать продолжение. Что ж, на, тебе продолжение! Пусть ударит по твоему самолюбию. — Клан Учиха был вырезан почти полностью, моим старшим братом, который использовал мою ненависть в обратку себе. Я убил его, а потом раскрылась правда, что ему это приказала верхушка Конохи. Теперь, остались двое носителя додзюцу: я и моя дочь.

Мадара поджал губы. Что, интересно, творится в его голове? Огорошить его данной новостью мне показалось уже не такой хорошей идеей. Точнее, просто злой иронией, чтобы поставить выскочку на место. И сейчас видимо в нём борются эти две половины. Только вот я не продумал, если Мадара встанет на путь истинный (вряд ли, конечно), то как примет его клан? Однозначно, главой ему быть уже не светит. Гонения до конца жизни? Да, даже если сейчас он одумается, то в Коноху уже на вряд ли вернётся. Тут сыграет роль Учиховское воспитание. Охх, чем я думал?

— Где сейчас Чёрный Зецу? — Спросил я, поймав его сосредоточенный взгляд. Никаких шуток.