Под неусыпным надзором

Глава 9. Утонуть в темной комнате. Воскреснуть в белом свете

Мысленно паникуя, Себ помог Юэну лечь обратно в постель. Раз за разом он впадал в состояние шока, и это не давало ему действовать. Казалось, все, что происходит с ним, никогда не закончится.

Он пошел в ванную и вымыл руки. О, как бы он желал смыть ту грязь, которой Юэн испачкал всю его жизнь! Даже рубашка насквозь провоняла им. Он сорвал ее с себя и бросил в корзину для грязного белья.

Он никак не мог решить, что предпринять: вызвать скорую, отвезти Юэна в больницу, найти его мать – ей, должно быть, уже около девяноста, – просмотреть список местных гостиниц или, может, устроить консультацию психотерапевта.

Когда он вернулся в гостевую спальню, Юэн спал. Рот широко открыт, голова запрокинута назад. Он лежал на простынях и тихо храпел, с присвистом выпуская воздух через нос.

Я желал тебе смерти.

Себ задернул шторы, закрыл дверь и ушел в гостиную. Наливая себе большую порцию бренди, он то и дело поглядывал в темные углы комнаты и на балкон. Наконец его глаза остановились на темном проеме кухонной двери в дальнем конце столовой. Где в следующий раз? И не явится ли он снова в этом жутком виде, с капюшоном на голове? Мысленно он заставил себя сказать: «Никогда. Больше никогда. Это было в последний раз. И никак иначе».

В голове промелькнула мысль: а не взять ли награду потяжелее и не спуститься ли в спальню, где эта сальная грязная голова пачкает его наволочки из египетского хлопка? Пустая мстительная фантазия, так как он никогда не сделал бы ничего подобного. Или сделал бы, если б припекло?

Интересно, смогла бы смерть оградить его от влияния Юэна? Существует ли какая-нибудь возможность избавиться от него навсегда, не заставляя себя выполнять его требования и при этом надеясь на лучшее? Себ вынужден был признаться самому себе, что нужен Юэну, и пройдет немало времени, пока этот человек с уникальной способностью терроризировать своих жертв захочет его отпустить.

Несколько раз за вечер он проверял, как там Юэн, раз за разом приоткрывая дверь и заглядывая внутрь. Он слушал, как тот посвистывал, откашливался и что-то неразборчиво бормотал во сне. Но всякий раз из-за резкого запаха алкоголя, пота и прочих миазмов он старался поскорее уйти, плотно закрыв дверь. Он жалел, что не открыл там окно, но ему не хотелось заходить в комнату, пока Юэн не проснется. Одному Богу известно, что может произойти, когда он проснется.

В предчувствии чего-то недоброго он заварил себе некрепкий чай, но, после того как нашел в масленке три чужих волоска, совершенно потерял аппетит.

Незадолго до полуночи Юэн встал. Себ услышал, как снизу донесся щелчок двери его спальни.

Он бросился вниз и увидел, как Юэн, прихрамывая, низко опустив плечи и голову, заходит в туалет. После шумного мочеиспускания Юэн шаркающей походкой отправился назад.

Себ, стоя на последней ступеньке лестницы, окликнул его:

– Юэн!

Юэн не удостоил его ответом. Мрачный, осунувшийся, без своей привычной бейсболки, он прошел по коридору и вновь зашел в свою комнату. Закрыл за собой дверь. Приглушенный скрип пружин возвестил о том, что незваный гость вернулся на свое место.

Юэн продолжал унижать и оскорблять его. Это напускное равнодушие, открытое пренебрежение его чувствами и правами в конце концов прорвали дамбу терпения Себа. Жгучий, неконтролируемый гнев поглотил его.

Он рванулся вдоль по коридору и рывком распахнул дверь.

– После всего того, что ты устроил днем, ты здесь не останешься!

Но не успел он договорить, как понял, что Юэн не в том состоянии, чтобы двигаться. Он был измотан, болен и прикован к постели. Близок к полному физическому истощению.

Он вновь перекладывает всю ответственность на тебя. Делает вас зависимыми друг от друга.

Это была часть стратегии Юэна. За оскорблениями следовали крики о помощи, грандиозные литературные иллюзии прикрывались детской ранимостью, пьяная ярость перемежалась с внезапным склерозом по отношению к обидам, нанесенным хозяину дома, встретившему его без особого восторга. Юэн никогда не менялся. Один его вид и запах могли свести с ума.

Его нестабильность тоже была заразна, и Себ теперь ясно это осознавал. Она сбивала его с толку и раздирала на части. Юэн еле-еле держался на плаву, буквально хватаясь за соломинку, его плот разваливался на куски. Себ теперь тоже находился в отчаянном положении. Само его существование зиждилось на каждодневном упорном труде и активной жизненной позиции, порожденной самодисциплиной и жестким контролем над окружающим миром. А теперь все это было под угрозой. Апатия и безразличие все больше и больше овладевали им, склонность к долгим ленивым размышлениям, паранойя, панические атаки. Бар с напитками стал наиболее часто посещаемым местом в его доме.