Под необъятными небесами

Бухта открытая, плохое убежище. В случае плохой погоды мы должны иметь возможность уйти в любое время. Делаю замеры, чтобы можно было выйти и ночью и записываю их в бортовом журнале: «Бухта Уэйфер. Маршрут выхода: четверть мили на север, потом повернуть на северо-восток, ещё четверть мили, чтобы обойти остров закрывающий вход в бухту и мыс.»

Сейчас, однако, погода прекрасная, море голубое, по песчаному дну разбросаны кораллы. В глубине бухты небольшой пляж, обрамлённый пальмами и впадает ручей. Первое разочарование — остров уже не необитаемый. Полускрытая за пальмами, виднеется лачуга, над которой развивается флаг Коста-Рики и возвышается большая радиоантенна. Здесь расположился гарнизон из четырёх костариканских солдат. Коста-Рика уже несколько лет, как провозгласила свой суверенитет над этим кусочком суши посреди океана и объявила его природным парком, прислав сюда солдат для охраны. Остаётся надеяться, что они будут делать это хорошо и смогут оградить остров от колонизации, от организованного туризма, разработки минералов и т. д.

Военные, молодые парни. Их забрасывают сюда с несколькими мешками муки и сухих бобов и в течении трёх месяцев, до следующей смены, они должны обходиться сами. Они поправляют нас, говорят, что они не солдаты а лесная охрана, что Коста-Рика, первое в мире государство, которое в одностороннем порядке упразднило вооружённые силы. Однако, судя по униформе, автоматам, которые они носят на плече и развлекаются стрельбой из них по кокосовым орехам, это такие же солдаты, как и везде в мире.

— Буэнос диас, амигос. — встречают нас на пляже с улыбкой и гроздью бананов.

— Буэнос диас, амигос. — отвечаем мы банкой тушёнки и бутылкой рома.

В лесу, за просекой, невероятный натуральный бассейн, наполняемый тем же ручьём, что потом впадает в море на пляже.

Остаток дня мы проводим погрузившись по шею в тёплую воду.

Солнечные лучи смягчаются кронами деревьев, по дну озерка ползают раки. Со временем они осваиваются и принимаются щипать за ноги.

Природа острова Кокос очень похожа на Галапагоссы, с той разницей, что при обилии дождей на Кокосе, он весь покрыт плотным лесом, создающим среду обитания для множества животных. Войти в лес трудно, из за плотной растительности и большого уклона склонов. Можно подняться по ручью, прыгая с камня на камень, среди вековых деревьев высотой 50, 100 метров. С верхних ветвей свисают лианы, повсюду растут кусты орхидей. Упавшие поперёк стволы, покрытые мхом, папоротником орхидеями, перегораживают дорогу. Когда через них перелазишь, нога по колено утопает в трухлявой древесине, превращая её в пыль и обнажая скрытые муравьиные ходы. Солнце не проникает вниз сквозь листву, но атмосфера жаркая и влажная, как в большой скороварке. Весь лес кишит красными муравьями, живущими на деревьях. Достаточно задеть лиану, как на тебе оказываются полчища кусающихся насекомых. Альберто, пытавшийся изобразить Тарзана, сразу это заметил, и теперь жалуется, что у него распухли руки. Но это природа, природа, которая не создана, чтобы удовлетворять потребностям человека и которую человек ещё не успел переделать под свои потребности. И нужна большая доза объективности, чтобы продолжать ценить всё это, когда мы поднимаемся с большим трудом, ноги покрыты ссадинами и укусами, а одежда мокрая насквозь, непонятно, от пота или от воздуха насыщенного влагой, капающей со всех ветвей. Лес звенит от криков, вдали слышно хрюканье диких кабанов. Сопровождающий нас солдат сказал, что они учуяли наше присутствие, видимо он хотел сказать — наш пот.

Через два часа мы вышли в скальный цирк с вертикальными стенами, водопадом в центре и глубоким озером. Какое облегчение, погрузиться по самые ноздри, освободиться от муравьёв и жары, чувствуя, как жар выходит из тела и рассеивается в тёплой воде, сидеть на скальной ступеньке, принимая душ под тяжёлой водой водопада.

— Ну что, пойдём дальше? Поднимемся на вершину?

— Я отсюда не сдвинусь? — сказала Лиззи, но в конце концов мы пошли.

Это самая высокая точка, должно быть отсюда смотрели те, кто решал, где им закопать сокровища. Их глазам открывалась та же самая картина, что видим мы сейчас: та же путаница долин, отвесных скал, белая от прибоя береговая линия и голубая пустыня, простирающаяся насколько видит глаз.

Есть залив на юге острова, недоступный с суши. Узкий галечный пляж, пальмы и, почти сразу, вертикальные скальные стены с водопадом, падающим в самом центре. Добраться с суши невозможно, с моря, довольно сложно в лабиринте скал, островков и мелей, на которых тяжело разбивается прибой. Может быть сокровища именно в этой бухте, зарытые в гальке пляжа, на уровне отлива, под вечной охраной моря.

Фантазии… Ну да, здесь наверху легче понять тех, кто провёл здесь годы в поисках сокровищ. Они не были алчными. Наверное более алчный тот, кто тратит всю свою жизнь на накопление денег, зарабатывая торговлей. Это было любопытство, игра, вызов тех кто ищет тем кто спрятал. Море, время и остров тому свидетели.