Под небом Парижа

В статье есть несколько фотографий Алекса, его снимки с Мано, парочка фотографий Квантана и Эль, на которых они целуются. Но в самом верху, крупным планом расположена черно-белая фотография Александра с красной подписью, гласящей: «Вы можете купить мою гордость!»

– Пипец, – на выдохе произносит Вал. Он шокирован точно так же, как и я.

На экране появляется оповещение. Я в ступоре, но Вал нажимает на сообщение. Оно от Анны:

«Дорогая, не читай желтую прессу! Мы подадим на них в суд. То, что они понаписали, не имеет ничего общего с реальностью! Деньги нужны были на строительство благотворительной больницы! Ничего не читай, ничего не смотри!»

Я быстро вбиваю в «Гугле» имя «Александр дю Монреаль». И на меня сыпятся похожие статьи. Одна за другой, они вспоминают прошлое, обвиняют Квантана и Алекса в доведении Мано до попытки самоубийства. И обливают грязью всю мою семью.

– Господи, что я натворила. – У меня дрожат руки, я роняю телефон на пол.

– Марион, успокойся! – Валентин берет мое лицо в ладони и заглядывает в глаза. – Ты не имеешь к этому никакого отношения!

Мне становится тяжело дышать. Словно легкие за одно мгновение перестали работать. Все тело бьет крупная, нервная дрожь, меня пронзает озноб. Я пытаюсь оттянуть ворот водолазки, чтобы сделать полноценный вдох, но ничего не получается.

– Черт, Марион! Нам только панической атаки не хватало!

Вал сажает меня на стул и опускает мою голову между колен.

– Вдох-выдох, – произносит он и гладит меня по голове, – слышишь, вдох-выдох! Вдох-выдох! – истерически повторяет он несколько раз.

– Я дышу! – подрагивающим голосом огрызаюсь я.

– Вот и продолжай, – с шумом выдохнув, велит он.

Дыхание налаживается. Но вместе с тем и эмоции новой волной накрывают меня. Я пытаюсь сдержать их, но у меня ничего не получается. Из глаз брызгают слезы. Из горла вырывается хриплый крик. Истерика… Я тянусь к Валентину и обнимаю его, упираясь носом ему в грудь, размазывая сопли и слезы у него на футболке.

– Тише, детка. Давай дыши, – нерешительно бормочет он.

Понимаю, что Вал не ожидал от меня подобного. Железные леди не плачут, железные леди стойко выдерживают все огорчения. И я бы глазом не моргнула, если бы в этой статье было написано про меня. Если бы меня смешали с грязью. Но они затронули людей, которых я люблю. И все по моей вине… Я представляю, как Алекс читает эти бредни, и начинаю рыдать с новой силой.

– Он возненавидит меня… Он не простит меня…

Осознание того, что Алекс может до конца жизни не заговорить со мной, игнорировать мое существование, пугает меня, доводит до паники. Неконтролируемые слезы и всхлипы вырываются вновь, и я никак не могу им противиться.

– Марион, возьми себя в руки. Ты ни при чем, – твердо произносит Вал. Он продолжает гладить меня по волосам и спине. Теплые мужские руки бродят по телу. Я поднимаю заплаканное лицо и впиваюсь в него взглядом. Темные глаза внимательно смотрят на меня, в них я вижу сопереживание.

– Марион, ненавидеть тебя ему не под силу, – шепчет Валентин. – Поверь, он не сможет, как бы сильно этого ни хотел.

Его добрый взгляд и участливый тон гипнотизируют меня. Вал проводит ладонью по моей щеке, вытирая слезы, и я льну к ней. Ощущаю тепло его ладони, и мне так хочется раствориться в его доброте. Поверить его словам. Я опускаю взгляд на его губы. На нижней несколько трещинок. Его лицо так близко. Сглатываю нервный ком в горле и тихонько тянусь вперед.

– Не вздумай, – неожиданно хрипло произносит он и подрывается с места.

С меня будто спадает гипноз, я тоже подскакиваю со стула и не понимаю, что на меня нашло.

– Прости, я, похоже, слишком перенервничала. Голова перестала работать, – спотыкаясь на словах, выпаливаю я.

Валентин кивает и смотрит на меня напряженным взглядом.

– Я знаю, – он запинается, – я знаю, что ты хотела поцеловать не меня. Знаю, что единственный, о ком ты мечтаешь… – Он смущенно замолкает.

Вал тоже сбит с толку и нервничает. Мне так стыдно перед ним, что я опускаю глаза и боюсь встречаться с ним взглядом. Слышу его тихие шаги. Он подходит ко мне и неловко касается плеча.

– Мар, ты слишком долго была одна, это нормально, что тебе хочется человеческого тепла.

Я набираюсь смелости и поднимаю на него взгляд.

– Мне не нужно тепло. Мне нужно напиться. Прямо напиться, – подчеркиваю я. – Чтобы забыть этот день. Вычеркнуть его из своей жизни.

Вал одаривает меня улыбкой.

– Ты обратилась с этой просьбой к правильному человеку, детка.

– Спасибо, – хриплю я.

– Ключи от жопы оставляем в этой квартире! – начинает декламировать Валентин. – И попрошу тебя быть готовой к лучшей ночи в своей жизни!

Он быстро пишет кому-то сообщение, я хватаюсь за рукав его толстовки.

– Спасибо, что остановил меня.

– В этом мире должна существовать одна женщина, с которой мне точно ничего не светит. И эта женщина ты, Марион. Ты мне еще в школе сказала, что не дашь ни при каких обстоятельствах. Вот я и запомнил.