Под небом Парижа

– Не люблю разговоры для галочки… Знаешь, когда тебе плевать, но надо проявить вежливость и чуткость и спросить у человека, как дела.

– Начнем с того, что мне действительно интересно, – спокойно отвечает он.

Я закатываю глаза.

– Если бы тебе и правда было интересно, как протекает моя жизнь, то, мне кажется, за эти три года ты мог бы хоть раз позвонить и спросить меня об этом.

Алекс откладывает бумаги, на его телефон приходит уведомление, и он смотрит в экран.

– Это суши, курьер около двери.

Он достает из внутреннего кармана пиджака бумажник и, натягивая на лицо защитную маску, направляется к выходу. Курьер спас его от необходимости отвечать…

Я слышу, как он забирает заказ. Благодарит, оставляет чаевые и заходит обратно в офис.

– Можем поесть в моем кабинете, – бормочет Алекс, оглядывая беспорядок на столе. Он не смотрит на меня, предлагая это. Уверена, он тоже вспоминает события трехлетней давности. Все наши ужины у него в кабинете. Смех и шутки. Наш флирт и притяжение. Наконец Алекс поднимает голову и заглядывает мне в глаза.

– Можем и тут остаться. Как хочешь.

Я выпрямляю спину и равнодушно пожимаю плечами.

– Мне все равно, где ужинать. У тебя и правда практичнее. Не заляпаем ничего.

На лице у меня застыла маска безразличия, все настоящие эмоции скрыты. Алекс кивает и направляется в свой кабинет вместе с пакетом из суши-бара. Я следую за ним. Он садится в свое кожаное кресло, а я располагаюсь напротив.

– Держи. – Он подает мне пластиковую упаковку с роллами и палочки. Я протягиваю руку, и на мгновение наши пальцы соприкасаются. Поспешно выдергиваю из его рук свою еду.

– Они забыли положить мне васаби…

Алекс открывает свой заказ: он выбрал суши плюс маленькие шашлычки и рис.

– Возьми.

Он больше не протягивает мне еду, а лишь кладет рядом со мной маленькую круглую коробочку с зеленой пастой.

– Спасибо, – глухо благодарю я, беру палочки и принимаюсь есть.

– Значит, про Англию мне лучше не спрашивать? – со смешком интересуется Алекс. Я знаю, что за этим смехом скрывается нечто другое. Возможно, его задел мой ответ.

– Что именно ты хочешь узнать? – Я решаю больше не выделываться.

– Как тебе студенческая жизнь?

Я смотрю ему в глаза. Кристально-голубые и такие красивые. Марион, прекрати, одергиваю я себя и натягиваю улыбку.

– Весело… – уклончиво отвечаю я.

– Мари мечтала, что ты встретишь там представителя королевской семьи и выскочишь замуж после окончания университета.

– В наше время мало кто выскакивает замуж после окончания университета, и я считаю, что это очень даже правильно.

– Антуан говорил ей то же самое, – с улыбкой рассказывает Алекс.

– Плюс ко всему представители королевской семьи не совсем в моем вкусе.

Он с любопытством посматривает на меня.

– Это еще почему?

– Дико скучно… А я – любитель круто провести время.

– А был не представитель королевской семьи, с которым ты весело проводила время?

– Были, – киваю я. Специально использую этот глагол во множественном числе. – В этом смысле студенческая жизнь мне пришлась по душе. Но не то чтобы это тебя касалось.

Я смотрю, как он умело пользуется палочками. Красивые руки с длинными пальцами грациозно держат их в пальцах и подхватывают еду. Алекс делает глоток из бутылки. Вид у него такой, словно он хочет что-то сказать, но думает, стоит ли.

– Именно поэтому я и не звонил, – неожиданно признается он. – Не хотел портить тебе веселье.

Я замираю, теряясь, и не знаю, что ответить. Внутри меня опять просыпается дикая злость по отношению к нему. Ничего не могу с собой поделать! Так хочется накричать на него, сказать: «А я ждала! Ждала твоего звонка, хотела услышать твой голос, ты, трус!» Но я подавляю это желание изо всех сил. Стараюсь сохранять спокойное выражение лица, хотя ощущаю, как вспыхнули щеки от его признания.

– Думаю, нам стоит молча доесть и вернуться к работе, – шепчу я хриплым голосом, он не слушается. Слишком сильны эмоции. Я снова берусь за еду.

Алекс молча кивает и тоже опускает взгляд. Между нами ощущается напряжение, повисает недосказанность. Его кабинет не помогает в этой ситуации. Александр будто читает мои мысли и тихо говорит:

– Столько воспоминаний… – Он замолкает, словно спотыкается о слова и жалеет, что произнес это вслух.

– Я пойду работать, – подрываясь с места, сообщаю я.

– Ты не доела.

– Я больше не хочу, – на лету бросаю я.

Общаться с ним сложнее, чем мне хотелось бы… Валентин прав, это как игра с огнем.

Следующий час мы не разговариваем, а чтобы тишина не казалась гнетущей, Алекс включает музыку. Она шумит на фоне, заполняя пространство, в то время как мы с ним похоронены в бумагах.

– Марион, время – одиннадцатый час… Давай доделаем остальное завтра.

– Я только хотела предложить, у меня самой уже голова не варит.

Я начинаю складывать листы, убирать их обратно в папки.

– Брось, завтра все равно опять вытряхивать.

– Нет-нет, я не хочу завтра утром начинать рабочий день с ухмылки Натали и ее нравоучений.

– Оставь. – Алекс ловит мою руку и забирает из нее документы. – Плевать, что думают другие люди.