Под небом Испании

То и дело мы пили воду, апельсиновый сок, но это плохо помогало, наоборот, после каждого выпитого стакана жажда мучила еще больше.

Вечером, когда чуть-чуть спал зной, начальник штаба дивизии доложил Листеру о готовности бригад совершить ночной марш. Энрике взглянул на часы.

– Добро. Ровно через час выступаем. Надо, чтоб к четырем утра части незаметно вошли в оливковую роту.

Иглесиас что-то сказал ему в ответ, Листер добродушно улыбнулся: «Ладно, ладно, посмотрим, прежде временя не хвались».

XIV

Альберто. ЧП в овраге. Вражеский дозор. Пленный парикмахер. Уличные бои в Брунете. Поездка в Мадрид. Посылка из дома. В бригаде у Пандо. Наступление мятежников. Подвиг Таланта

Марио, мой переводчик, ушел на другую работу, а мне в адъютанты назначили молодого мадридского рабочего – Альберто. Он гордился новым назначением и ревностно выполнял все приказания. Особенно ему нравились поручения, которые были связаны со штабом Листера. Парень души не чаял в Листере, был готов за него пойти в огонь и в воду. Он мог часами наблюдать, как работает командир дивизии, и, затаив дыхание, слушал каждое его слово.

Однажды Альберто увидел на столе бинокль Листера. Он вертел его в руках, рассматривал со всех сторон, подходил к окну и с серьезным видом осматривал в бинокль округу. Очевидно, в этот момент он хотел представить себя командиром дивизии. Неожиданно мы вошли в комнату, Альберто покраснел и поспешно положил бинокль на стол. Когда он узнал, что в ночном марше мы будем вместе с Листером, засуетился, начистил до блеска ботинки, запасся большим термосом с кофе на тот случай, если Энрике захочет пить, и все время переспрашивал меня: «Мы не опаздываем, Павлито?»

– Все будет как надо, – успокаивал я паренька.

Ровно в десять вечера нам привели оседланных коней. Листер, по нему можно проверять часы, был готов, и мы втроем тронулись в путь. Командир дивизии был в хорошем настроении. А когда увидел батальонные колонны, которые шли, строго соблюдая дисциплину и скорость движения, совсем повеселел:

– С такими ребятами не пропадем.

Пропустив дивизию, мы тронулись в путь. Но не успели проехать и двух километров, как справа вспыхнула перестрелка. Прискакавший офицер связи сообщил, что 101-я бригада 46-й дивизии вынуждена раньше предусмотренного срока начать атаку. Сейчас она штурмует высоту Льянос.

Листер взглянул на часы:

– На три минуты раньше – это не страшно. Главное, чтобы атака оказалась успешной. В противном случае враг окажется у нас в тылу.

Стрельба на правом фланге нарастала. Стало слышно, как на стороне противника вступили в бой пулеметы и артиллерия. Пули жужжали уже над нашими головами. Надо было спешить, и мы потуже натянули поводья. Кони рванулись.

Листер пригнулся к седлу и то же самое посоветовал сделать остальным. Но не успел он договорить, как сзади раздался стон, кто-то за спиной выругался. Я обернулся назад. Правая рука коновода болталась только на сухожилиях, брюки и седло залиты кровью. Он сморщился от боли. Пришлось передать его подоспевшим санитарам. Они бережно сняли парня с коня, усадили в повозку, а коня привязали сзади. Попрощавшись с раненым, я кинулся догонять Листера. В это время наши передовые отряды подходили к дороге, идущей из Вильянуэва-де-ла-Каньяда на Кихорну.

Листера я нагнал в тот момент, когда он собрался спускаться в глубокий овраг. Зная, что он не специалист верховой езды, я успел ему вдогонку крикнуть:

– При спуске наклоняйтесь назад.

– Ладно, – услышал я в ответ.

Но только кони стали спускаться, мы и глазом не успели моргнуть, как лошадь Листера вместе с седоком свалилась в глубь оврага. Энрике вылетел из седла и по инерции катился вперед. Мы перепугались. Подскочили к нему, а он, злой, сердитый, отряхивал пыль с брюк. Кто-то случайно дотронулся до его руки, и Листер поморщился от боли. Вывих.

– К лешему этих коней. Дальше пойду пешком, здесь осталось немного.

– Может быть, кофе выпьете? – подскочил к Листеру Альберто с большим термосом.

– Горячий?

– Обжечься можно.

– Налей.

Он отвинтил крышку, налил в походный стаканчик кофе, протянул его Листеру. Тот выпил, крякнул и повеселел:

– Действительно, горячий кофе, даже пьяный, – и он хитро прищурился.

Парень смутился.

– С коньяком кофе.

Все рассмеялись. Надо было трогаться дальше. Как не хотелось мне оставлять коня, но делать было нечего.