Под навесом мрака

Не убирая руки, он смахнул прилипшую ко лбу прядь волос и, сморщившись, потер намокшие указательный и большой палец друг о друга. И тут кровь. Видимо, голова продырявлена и из нее текла кровь. Он выругался сквозь зубы, но все же одел противогаз обратно. Все еще слабо видящие глаза разглядели сквозь мутную пелену темно-синею форму, теперь измазанную кровью. На ногах, свисавших как-то странно набок, были обуты коричневые берцы. Только несколько секунд спустя он понял, что оказался прикован ремнями к водительскому сиденью. Перед ним возвышался обтянутый мехом руль с затертым значком мерседеса, по правую сторону торчала ручка коробки передач, только чудом не вонзившаяся в бок. Лобовые стекла автобуса треснули и что либо разглядеть через них не представлялось возможным. Прикусив губу и, пытаясь не обращать внимание на боль, он повернул голову. Картинка перед глазами поплыла. На тысячную секунды ему показалось, что он теряет сознание – перед глазами всплыли черные размытые круги, по типу тех, что получались в мутной воде после брошенного туда камня.

– Сука, – услышал он свой сдавленный хриплый голос.

Слова сами по себе сорвались с губ. Сквозь размытый занавес собственного взгляда, он различал неясные очертания салона автобуса. Сливаясь друг с другом и с блеклым мельканием лампочек освещения, у стенок стояли кресла синего цвета. Он почувствовал, как в жилах леденеет кровь. Через сидение от него, там, где начинался первый ряд мест, в кресле сидел боец спецназа. Присмотревшись внимательней, стало понятно, что спецназовец скорее, упершись плечом о разбитое вдребезги боковое стекло автобуса, лежал, застыв в неестественном положении. Его голова свисала к спинке кресла следующего ряда, противогаз сполз с лица, а руки бездвижно висели вдоль согнутых в коленях ног, доставая почти до самого пола. Под спецназовцем растеклась лужа крови. Из-под формы торчало переломанное ребро. На коленях бойца лежал автомат, измазанный в крови. Похоже парень как следует стукнулся о железный поручень, да так что удар вернул его обратно на сиденье. Мужчина почувствовал, как снова закружилась голова и закрыл глаза, плавно опустив затылок на кресло.

«Что происходит? Кто ответит мне на этот вопрос?»

Он открыл глаза.

– Помогите, – слова были задуманы как крик, но из горла вырвался только шепот. – Помогите, – повторил он. – Кто-нибудь, пожалуйста…

«Тебя никто не слышит».

Только сейчас он заметил, что кроме света в салоне автобуса, он не видел ровным счетом ничего. За боковыми стеклами, оказавшимися сейчас вверху и оставшимися целыми, простиралась кромешная тьма. Чувство было такое, будто кто-то залепил стекла светонепроницаемой пленкой с другой стороны.

Он сделал несколько глубоких вздохов, но голова закружилась пуще прежнего. Чтобы хоть как-то прийти в себя и попытаться успокоиться, он досчитал до десяти.

«Черт возьми, ИГОРЬ… Меня зовут Игорь».

С губ сорвался облегченный стон.

– Игорь, – повторил он вслух.

«Так, отлично… Игорь, где ты?! Нет, не так, сейчас ты закроешь глаза, а когда откроешь, то все будет Ок, договорились?»

Игорь закрыл глаза и снова принялся отсчитывать до десяти, не обращая внимание на боль и головокружение. Закончив, он медленно, словно не решаясь сделать это, открыл глаза, и неохотно повернул голову. Человек в форме спецназа и в лужи крови под ногами оказался на месте. Игорь сдавленно застонал.

– Господи, за что… – слова застряли в горле комком ужаса.

Он инстинктивно вжался в мягкое кресло. По телу пробежала дрожь. Через несколько сидений от бойца, между кресел, запрокинув голову назад, застыл второй спецназовец. Из его ушей по резиновой маске противогаза на плечи стекала серая жидкость. Игорь скривился. Изжога скрутила грудь.

«Я этого не вижу. Нет, нет, НЕТ».

Невнятные размытые очертания салона уходили на второй план. Он видел лучше, намного лучше и теперь мог рассмотреть противоположный, проем и ряд в самом конце автобуса. Комок ужаса, казалось, был готов превратиться в скользкий и мокрый шар. Салон оказался завален трупами. Мужчины в темно-синей форме спецназа. Синяя ткань кресел окрасилась красными разводами крови.

«Они мертвы. Ты понимаешь, что они МЕРТВЫ?!».

Игорь отвернулся и глубоко задышал. Он поерзал на кресле. Движение в который раз отразилось болью в голове. Тело напоминало единый сплошной нерв. Игорь чувствовал, что ему хорошо досталось… Чтобы не произошло тут, куда не влетел бы этот автобус, стоило признать, что ему повезло. Он понимал это.

«Стоп, но я ведь сам должно быть врезался, куда бы то ни было, на этой груде метала, разве не так?».

От мысли, что именно он был водителем автобуса, в котором теперь столько трупов Игорю стало не по себе. Но был ли он виновником случившегося? Ответить на этот вопрос он не мог. Подробности произошедшего начисто стерлись из головы. Он дернул за больно вжавшийся в ребра ремень.