Под напряжением

Лара вышла из подъезда как обычно ровно без 10 минут восемь. Она уже собиралась свернуть за угол к остановке автобуса, но ее внимание привлек знакомый черный автомобиль, припаркованный у обочины через дорогу. Она не верила своим глазам. Солнце отражалось в стеклах машины и не давало возможности рассмотреть, был ли кто-то внутри. Девушка отошла в сторону, чтобы рассмотреть номер – он совпадал с тем, что Лара помнила. Непонятное оцепенение навалилась на девушку, и первым ее желанием было поскорее спрятаться, не встречаться с тем, что ее ждало с другой стороны дороги. Но тело, похоже, думало иначе. Ноги сначала робкими и мелкими, а потом все более быстрыми шагами понесли Лару к пешеходному переходу. Она остановилась в нескольких шагах от машины. Через боковое стекло был виден водитель, крепко спавший на водительском сидении, откинув голову немного назад. На сидении рядом лежал огромный букет красных роз, нераспустившиеся бутоны которых немного завяли без воды и казались безжизненными. Лара неподвижно стояла у машины и рассматривала знакомые и такие дорогие ей черты лица. Волосы у него немного отросли, да и борода нуждалась в стрижке. На выбритых щеках уже проступила щетина. Цвет лица был немного бледноватым, а под глазами можно было рассмотреть темные круги, прикрытые ресницами. Лара вспомнила, как могла бесконечно целовать эти глаза, как пушистые ресница щекотали ей губы, пока руки любимого обнимали и ласкали ее тело. Сейчас эти красивые сильные руки неподвижно лежали на коленях Ника. И было в его позе какое-то безнадежное отчаяние, смертельная тоска, словно перед Ларой находился человек, который пережил тяжелую потерю и не может вернуться к нормальной жизни. Позабыв о той боли, которую доставил ей этот человек, девушке хотелось сейчас просто прижать его к своей груди и держать так долго-долго, пока он не поймет, что никто в мире не сможет любить его сильнее. Лара могла бы так стоять весь день и любоваться любимым мужчиной. Интересно, что он здесь делает? И как узнал ее новый адрес? Лара сделала шаг вперед и робко постучала в боковое стекло. Ник открыл глаза и осмотрелся, видимо со сна не понимая, где оказался. Затем мужчина повернул голову и его глаза встретились с глазами девушки. Сначала в них промелькнуло узнавание, затем радость, а затем – любовь. Любовь? Не может быть, ей показалось. Наверное, автомобильное стекло просто искажает восприятие. Ник повернулся в сторону и взял букет, удивленно посмотрел и положил его обратно, затем открыл дверь машины и вылез. Они стояли друг напротив друга и не могли отвести взгляд. Он – немного сонный и помятый, с всклокоченными на затылке волосами, она – маленькая и худенькая, в идеально выглаженной одежде и новых белых туфельках. Она тихо сказала «Привет» и у него вылетели из головы все те слова, которые он подготовил для нее, которые репетировал всю дорогу из Чикаго. Он хотел сказать, что после ее ухода его жизнь остановилась, что за все это время он не написал ни одной строчки. Он хотел объяснить, что уже год назад он сильно и бесповоротно влюбился в нее, но испугался своих чувств, а потому повел себя, как полный придурок и трус. Он хотел молить о прощении и втором шансе, даже если для этого придется ползать на коленях. Все эти слова застряли у него в горле, когда он увидел в ее глазах отражение своих собственных чувств – робкой надежды и бесконечной любви. А потому пропустив долгое предисловие, он выпалил первое, что пришло в голову:

– Я люблю тебя! Будь моей навсегда!

Она смотрела на любимого широко открытыми глазами и в их уголках медленно стали появляться слезы. А затем она стремительно бросилась в его объятия и разрыдалась. Он крепко обнял ее, практически укутав своим телом и скрывая от посторонних глаз, а она в захлеб плакала всеми теми непролитыми слезами, которые накопились за прошедший год. Когда рыдания утихли, Лара, наконец, подняла голову, посмотрела на Ника знакомым теплым взглядом, по которому он так скучал. В ее глазах светилась безграничная любовь и что-то еще… Веселые чертики? Она немножко отодвинулась и сказала:

– Хорошо, если ты обещаешь надевать на меня теплые носочки.

Люди, походящие мимо, скорее всего считали их совершенно разными, неподходящими друг другу, и только они знали, что подходят друг другу идеально.