Под нами Берлин

Лазарев прав. Наша 13-я армия, которую мы поддерживаем, действует на правом крыле фронта. Она занимает оборону почти на стопятидесятикилометровом фронте. Мы даже и мысли не допускали, что при такой разбросанности войск она могла наступать. Но вот 15 марта вскоре после перехода в наступление левого крыла фронта перешла в наступление на запад и наша 13-я. Теперь 1-й Украинский фронт наступает обоими крыльями, обеспечивая с флангов действия ударной группировки центра. Однако ее продвижение на рубеже Тарнополь — Проскуров затормозилось. Сейчас спешно подбрасываются подкрепления, чтобы сломить сопротивление фашистов.

В это же время войска 2-го Украинского фронта вышли к реке Южный Буг и, с ходу форсировав ее, устремились к Днестру, обходя с юга 1-ю танковую армию противника. Таким образом создалась угроза окружения этой вражеской армии. Понимая опасность, фашистское командование сосредоточило против центра 1-го Украинского фронта до девяти танковых и шести пехотных дивизий, любой ценой пытаясь отбросить наши части к северу от железной дороги Львов — Одесса, проходящей через Тарнополь и Проскуров. Идут ожесточенные бои. Однако врагу не удается ни на шаг продвинуться на север. Главная группировка нашего фронта, перейдя к обороне, прочно удерживает железную дорогу, готовя новый бросок на юг.

Сегодня, 17 марта, 13-я армия овладела городом Дубно — важным опорным пунктом противника на львовском направлении. Одновременно развернулись бои за город Кременец. Враг, пытаясь задержать продвижение армии, бросил сюда большие группы бомбардировщиков и истребителей. Противник ловко умеет маневрировать авиацией. А погода выдалась хорошая, поэтому нашему полку, единственному истребительному полку, базирующемуся на правом крыле фронта, и приходится так много летать, прикрывая наземные войска и сопровождая своих соседей по аэродрому — 525-й полк штурмовиков. Правда, вылетов мы делаем только по три-четыре, но теперь на новых истребителях с большим запасом горючего каждый наш полет по продолжительности раза в два больше, чем раньше, когда мы летали на старых самолетах. Поэтому мы без привычки уставали и, как только выдавалась свободная минута, предпочитали подремать.

В землянке установилась тишина, лишь позвякивала посуда: официантка собирала со столов. Только успели забыться — раздалась команда: «По самолетам!» Все вскочили. Головы взлохмачены, в растрепанных волосах золотятся чнити приставших пшеничных соломинок. Летчики на ходу приглаживают шевелюры и, удалив с них «золото», надевают шлемофоны и выбегают из землянки.

Речушку Икву перелетаем над селом Млинов. Отсюда войска 13-й армии нанесли удар по обороне противника на Броды в обход Дубно с севера, второй удар на Броды был нанесен южнее Дубно из района Шумское. 13-й немецкий армейский корпус, обороняющий, этот участок фронта, чтобы не попасть в окружение, теперь поспешно отступает на запад. Наши 1-й и 6-й гвардейские кавалерийские корпуса навалились на него с севера. Нам нужно прикрыть их с воздуха.

За Млиновом наша конница. Она половодьем растеклась в углу междуречья Иквы и Стыри, заполнив все леса и перелески, оголенные зимой. Признаться, я еще не встречал такой массы конницы, хотя свою армейскую службу и начинал в кавалерии. На фоне снега отчетливо виднеются каждый всадник, каждая лошадь, каждая повозка. Вот по дороге, проторенной среди кустарников, цепочкой вытянулся эскадрон. Конники, маскируясь, привязали к седлам ветки, многие на головы надели хвойные «шапки», но это только темнит колонну, еще больше демаскируя ее на снежном фоне.

Зная уязвимость кавалерии с воздуха, я зорко осматриваю небо, начавшее под вечер закрываться хмурыми тучами. Из-за облаков могут неожиданно вывалиться вражеские самолеты. Здесь нельзя промахнуться: любая пуля, любой снаряд или бомба найдут себе цель. Нужно внимательно смотреть и выше и ниже облаков, не упускать из виду ни один просвет.

Нас мало, всего шестеро, а конница расплылась уж очень на большой площади, и глаз от края до края не в силах охватить ее.

Миша Сачков со своим напарником, находясь выше пашей четверки, уже исследует облака. Он, как альбатрос в бурю, хорошо понимает обстановку и делает все, чтобы никакая случайность не застала нас врасплох. И все же впереди, в стороне предзакатного солнца, я уже заметил несчастье: там, в самом густом скоплении кавалерии, один за другим поднимаются столбы огня и дыма. Мы не могли прилететь раньше. Прав был Хохлов: один наш полк может не справиться с прикры-^ тием правого крыла фронта/

— Внимание! — передаю по радио летчикам. — Впереди немцы бомбят кавалерию. — Спешим.

Обычно перед появлением своих бомбардировщиков над полем боя враг высылает заслоны истребителей. Мы их не встретили или проглядели. Но нет, не проглядели. Я вижу, как Миша Сачков, не успев ничего передать, круто метнулся на пару «фоккеров», вывалившуюся из облаков.