Под личиной

– А кто же еще? Хулиганы не взламывают квартир, для того, чтобы избить беззащитную женщину.

– Ты прав… – Участковый задумчиво потер переносицу. – По моему мнению, в вашей квартире побывали не хулиганы и, скорее всего, не воры. Значит… – Он махнул рукой. – А-а… Ничего не значит. Происшествие уже прошло по сводкам, как хулиганка. Поэтому разобраться в этом деле поручили мне, а не следователю или оперативному работнику райотдела.

– Отвезите меня в больницу, – сказал Андрей. – Вы обещали…

Он почти не слушал Хвостова. Ему было наплевать, кто будет расследовать происшествие и чем это расследование закончится. После своих приключений в лесу, у озера, он перестал доверять милиции.

В отличие от участкового, юноша ЗНАЛ, почему и кто избил мать, которая возвратилась с ночной смены на час или два раньше, обеспокоенная отсутствием сына, не отвечающим на телефонные звонки. (Видимо, она почуяла своим материнским сердцем, что с Андреем случилась беда).

И постепенно растерянность уступали место жгучей ненависти. Но теперь она обжигала душу не испепеляющим жаром, а космическим холодом.

В нем крепла уверенность в том, что теперь уже точно пробил его час. ЧАС МЕСТИ. И Андрею совсем не хотелось перекладывать ее на чужие плечи, пусть они и были плечами правоохранительных органов.

– Обещал… – Хвостов забарабанил пальцами по столу. – А скажи-ка мне, мил человек, где тебя носило этой ночью?

Андрей ответил ему долгим равнодушным взглядом. Для него Хвостов уже был в другом измерении; участковый остался в той, прежней, жизни. И юноша не испытывал никакого желания откровенничать с кем бы то ни было. В том числе и с Хвостовым, которого прежде побаивался.

– Что же ты замолчал, парень? – спросил, несколько повысив голос, участковый.

– Я должен увидеть мать, – твердо сказал Андрей. – Сейчас, немедленно.

– Ответь на вопрос.

– Нет! – отрезал Андрей. – Это мое личное дело.

– Было личным. Пока не случилось ЧП.

– Я больше не хочу говорить на эту тему.

Андрей был непреклонен.

– Ты уйдешь отсюда только тогда, когда я разрешу, – играя желваками, сказал Хвостов.

– Вы не имеете права меня задерживать.

– Имею – не имею… Парень, на своем участке я могу поиметь, кого захочу, – жестко сказал участковых.

– Думаю, вы ошибаетесь. Спасибо за предложение подвезти меня к больнице.

С этими словами Андрей подхватился на ноги и мигом выскочил в прихожую, а затем, схватив свое старое пальто, и на лестницу.

– Стой! – закричал Хвостов. – Остановись, черт тебя дери! Иначе посажу в кутузку!

Но в ответ раздался лишь топот ног. Хвостов выругался матерно, сплюнул в досаде и пробормотал:

– Ох уж эта современная молодежь…

Андрей выбежал во двор и увидел Клима, который сосредоточенно исследовал содержимое объемистого пластикового пакета, выброшенного кем-то из жильцов дома в мусорный бак.

– Клим! – позвал он подростка.

– А, это ты…

На скуластом лице Клима появилось выражение сочувствие.

– Ты их видел? – требовательно спросил Андрей.

Клим опустил голову и тихо ответил:

– Ну…

– Узнал?

– А то как же…

– Самурай?..

– Не-а. Его тут не было. Но приходили вощанские, это точно. А верховодил Февраль. Знаешь такого?

– Знаю… – ответил Андрей и до скрежета стиснул зубы.

– Не нужно с ними связываться, Андрюха, – опасливо поглядывая на юношу, сказал Клим. – Это бандюганы.

– Поживем – увидим… Клим, присмотри за квартирой. Мне нужно в больницу, к маме.

– Все будет в ажуре. Не беспокойся.

– И еще одно: ментам не рассказывай ничего. Даже если они наедут на тебя по полной программе.

– За кого ты меня принимаешь!? – возмутился подросток. – Я себе не враг. Иначе бандиты меня разрежут на кусочки.

– Пока, – глухо сказал Андрей. – Когда вернусь домой, не знаю. И не забывай, о чем я тебе говорил…

Андрей инстинктивно оглянулся. В кухонном окне его квартиры торчал совершенно неподвижный Хвостов.

Он был виден по грудь и казался бронзовым бюстом.

Юноша развернулся и бросился бежать в сторону автобусной остановки.

Волкодав

Кто сидел в засаде хотя бы на медведя, тот знает, как тревожно бьется сердце. И пусть ты проделывал это много раз, все равно встреча с хищником, славящимся своей непредсказуемостью, вызывает вполне обоснованное волнение и опаску.

А что говорить об охоте на двуногого зверя, которого не могли завалить лучшие охотники ГРУ… Кроме всего прочего, Анубис был мастером рукопашного боя; притом, по словам людей, знающих его не понаслышке, в этом деле равных ему было мало.

С такими нехорошими мыслями и тревогами я затаился внутри детского домика, скукожившись, как младенец в чреве матери, и ждал… чего? А фиг его знает.

Впервые за годы службы в диверсионном подразделении специального назначения я не знал, как поступить.

Пусть я уже не числился в боевых порядках "конторы", но ведь определенные навыки остались. И силенок еще хватало.

Но толку с этого… Мне не хватало главного, к чему я привык в армии – приказа. Дай мне кто-нибудь сейчас команду взять Анубиса, я бы не колебался ни секунды.