Под куполом

— Питер… шеф, я хотела сказать… думаю, этот человек только хотел помо…

— Закройте его, — перебил её Рендольф. — Мы выясним, чего он хотел или не хотел позже. Сейчас мне нужно прекратить беспорядок здесь. — Он повысил голос: — Граждане, всё закончилось! Все поразвлеклись, и видите, что вышло? А теперь расходитесь по своим домам.

Джеки уже отстёгивала пластиковые наручники со своего пояса (она не собиралась отдавать их Мэлу Ширлзу, оденет их сама), но тут заговорила Джулия Шамвей. Она стояла прямо позади Рендольфа и Большого Джима (Большой Джим фактически отодвинул её в сторону, когда сюда пробирался).

— На вашем месте я бы этого не делала, шеф Рендольф, если вы, конечно, не хотите, чтобы департамент полиции был обесславлен на первой странице «Демократа», — улыбнулась она своей фирменной улыбкой Моны Лизы. — Тем более, вы новичок на этой должности, и тому подобное.

— О чём это вы? — спросил Рендольф. Его взгляд стал ещё более пасмурным, превратив лицо в неприятную, подряпанную маску.

Джулия показала ему свою фотокамеру — такую же, как и у Пита Фримэна, только немного более старой модели.

— У меня здесь несколько кадров: как мистер Барбара помогает Расти Эверетту с раненным мальчиком, в то время, как офицер Ширлз оттягивает оттуда мистера Барбару без всякой видимой причины… и кадр, где офицер Ширлз бьёт мистера Барбару по губам. Тоже без всякой видимой причины. Я не очень ловкий фотограф, но этот кадр вышел вполне приличного качества. Хотите посмотреть, шеф Рендольф? Это просто, у меня цифровая камера.

Джулия всё больше нравилась Барби, но он почему-то подумал, что с её стороны это чистый блеф. Если она действительно что-то здесь фотографировала, почему тогда держит в левой руке крышку от объектива, словно только-только её сняла?

— Это неправда, шеф, — заявил Мэл. — Он сам замахнулся на меня, чтобы ударить. Спросите Джуниора.

— Думаю, мои снимки вам покажут, что младший мистер Ренни был занят разгоном толпы и в то мгновение, когда был нанесён удар, стоял, обернувшись к ним спиной, — сказала Джулия.

Рендольф бросил на неё злой взгляд.

— Я могу конфисковать вашу фотокамеру. Как доказательство.

— Конечно, можете, — согласилась она радостно. — И Питер Фримэн снимет, как вы это будете делать. Тогда вы сможете конфисковать и его камеру… но все здесь увидят, как вы это будете делать.

— Джулия, на чьей вы стороне? — спросил Большой Джим. На его лице застыла фирменная улыбка — злая улыбка акулы, которая вот-вот откусит какому-то пухленькому пловцу кусок его сраки.

В ответ Джулия улыбнулась ему по-своему, глаза её сияли прямо-таки детской заинтересованной невинностью.

— А что, у нас теперь разные законы, Джеймс? Там один… — показала она на ряд солдат, — а здесь другой?

Большой Джим её понял, губы его изогнулись на другой манер, в улыбку противоположного сорта. И тогда он нетерпеливо махнул рукой Рендольфу.

— Надеюсь, без претензий, мистер Барбара, — произнёс Рендольф. — Горячая ситуация.

— Благодарю, — ответил Барби.

Джеки ухватила за руку своего обозлённого партнёра.

— Идём, офицер Ширлз. Тут спектакль закончен. Айда отодвигать толпу дальше.

Ширлз двинулся за ней, но лишь после того, как обернулся к Барби с красноречивым жестом: палец торчком, голова преклонена набок: «Мы ещё не разобрались окончательно, красавчик».

С импровизированными, сделанными из брезента и стоек от тента носилками появились Джек Эванс и помощник Ромми Тоби Меннинг. Ромми хотел было спросить, что это они такое себе, к чёрту, позволяют, и уже открыл, было, рот, но сразу и прикрыл. Всё равно полевое гуляние закончилось, так какого чёрта.

5

Посадились в свои машины все, кто приехал на машинах. И тогда все одновременно попробовали оттуда уехать.

«Что и следовало ожидать, — подумал Джо Макклечи. — Абсолютно ожидаемый результат».

Большинство копов старались развести неожиданно возникший дорожный затор, хотя даже детям (Джо стоял вместе с Бэнни Дрэйком и Норри Келверт) было ясно, что ни один из вновь назначенных департаментом офицеров не имеет ни малейшего понятия, каким образом этого достичь. В теплом по-летнему воздухе ясно слышалась их бранные слова: «Ты что, не умеешь сдавать назад своим сучьим пикапом?» Вопреки всему этому беспорядку, никто почему-то не давил на клаксоны. Наверное, люди чувствовали себя слишком подавленными, чтобы ещё и гудеть.

Бэнни заметил:

— Взгляните на этих идиотов. Интересно, сколько галлонов бензина вылетает бесцельно сквозь их выхлопные трубы? Они, наверное, думают, что его запасы здесь бесконечны.

— Вот-вот, — откликнулась Норри. Она имела славу крутой, боевой девушки в этом городке, носила теннесийскую версию причёски маллет[151], но сейчас Норри побледнела, выглядела печальной и напуганной. Она взяла Бэнни за руку. Сердце Чучела Джо оборвалось, но сразу вернулось на место, как только Норри взяла за руку и его.

— Вон идёт тот чувак, которого чуть не арестовали, — произнёс Бэнни, показывая свободной рукой.