Под куполом

По шоссе 117 в голове колонны убегающих автомобилей мчится Велма Винтёр в своём пикапе «Датсун». Она не способна думать о чём-то другом, кроме дыма, который заполняет её зеркало заднего вида. На спидометре у неё семьдесят миль, когда она врезается в Купол, о котором в своём паническом состоянии Велма абсолютно забыла (словом, очередная птичка, только эта наземная). Столкновение происходит там же, где Билли и Ванда Дебек, а потом Нора Робишо и Эльза Эндрюс попали в беду неделю назад, немного погодя, как опустился Купол. Двигатель Велминого пикапа прыгает назад и разрывает её пополам. Верхняя её часть катапультируется через лобовое стекло, тянет за собой праздничный серпантин кишок, и расплющивается об Купол, словно сочное насекомое. Это начало скопления двенадцати машин, в котором несколько человек гибнут сразу. Большинство получают лишь ранения, но долго страдать им не придётся.

Генриетта с Петрою ощущают, как их омывает жаром. Тоже самое чувствуют и сотни прижатых к Куполу людей. Ветром им поднимает волосы, ветер дёргает их за одежду, которая вскоре сгорит.

— Возьми мою руку, дорогуша, — говорит Генриетта, и Петра берет её за руку.

Они видят, как большой жёлтый автобус делает широкий, пьяный разворот. Он едва не заваливается в канаву, чудом не наезжая на Ричи Кильяна, который сначала уклоняется в сторону, а потом проворно бросается вперёд, к проходящему его автобусу, и хватается за задние двери. Ричи подбирает ноги и уже наприсядки сидит на бампере.

— Я надеюсь, у них получится, — скажет Петра.

— Я тоже, дорогуща.

— Но мне в это не верится.

Теперь некоторые олени из пожарища, который надвигается, выскакивают, уже охваченные огнём.

Генри перехватывает руль автобуса. Памела стоит рядом с ним, держась за хромированный стояк. Пассажиры — это около дюжины тех жителей города, которые сели в автобус раньше, потому, что имели какие-то физические проблемы. Среди них Мейбел Олстен и Мери Лу Костас со своим ребёнком, на голове у которой все ещё бейсбольный кепка Генри. Грозный Джо Ламойн тоже забрался на борт, хотя у него проблемы, похоже, не физического, а скорее психологического порядка; он скулит от страха.

— Топи педаль и газуй на север! — кричит Памела. Огонь уже почти добрался до них, он меньше чем за пятьсот ярдов впереди, и от его рёва трясётся мир. — Гони как мазефакер, ни за что не останавливайся!

Генри понимает, что это безнадёжно, но поскольку он также понимает, что лучше уж такой выход, чем также безнадёжно прижиматься спиной к Куполу, он моргает передними фарами и резко рвёт вперёд. Памелу бросает назад, на колени Чеза Бендера, учителя — Чезу помогли залезть в автобус, когда у него начало учащаться сердцебиение. Он обхватывает Памми руками, чтобы не дать ей упасть. Звучат вопли и испуганные вскрики, но Генри их едва слышит. Он знает, что, не смотря на фары, скоро перестанет видеть дорогу, ну то и что? Он коп, он ездил по этому участку шоссе тысячи раз.

«Используй силу, Люк»[464], - думает он и вслух смеётся, вдавливая педаль акселератора в пол, направляя автобус в горящую тьму. Ричи Кильян, который держится за задние двери автобуса, вдруг не может дышать. Времени ему хватает только на то, чтобы увидеть, как вспыхивают его руки. Через миг температура за бортом автобуса подскакивает до восьмисот градусов[465] и его сметает с бампера, словно мясной уголёк с раскалённого гриля.

Светильники вдоль центра автобуса включены, в их слабом мерцании «полуночного кабака» проблескивают испуганные, орошённые потом лица пассажиров, но мир снаружи автобуса превратился в мертвенную черноту. Курчавится смерчами пепел в радикально сокращённых лучах фар. Генри управляет по памяти, удивляясь, что шины под ним до сих пор не взорвались. Он все ещё смеётся, хотя сам себя не слышит из-за визжания ошпаренного кота, который издаёт двигатель 19-го. Он держится дороги; этого уже достаточно. Сколько ещё осталось, пока они вырвутся с другой стороны огненной стены? Если это вообще возможно, что они смогут через неё прорваться? Он начинает думать, что да, такая возможность существует. Боже милостивый, насколько же она реальна?

— Ты прорвёшься! — кричит Памела. — Ты уже прорываешься!

«Может быть, — думает Генри. — Может, я вывезу нас».

Но, Господи, какое же пекло! Он тянется рукой к регулятору кондиционера, собираясь провернуть его до конца, на максимальный холод, и именно в это мгновение внутрь вваливаются окна и автобус затапливает огнём. Генри думает: «Нет! Нет! Не теперь, когда мы так близко».

Но когда из обугленного автобуса выветривается дым, впереди он не видит ничего, кроме чёрной пустыни. Деревья выгорели до тлеющих пней, и сама дорога превратилась в кипящую канаву. А затем сзади его накрывает огненным покрывалом и Генри Моррисон больше не помнит ничего. Автобус № 19 соскакивает с останков шоссе и перекидывается, и из каждого его разбитого окна полыхает огонь. Быстро чернеющий лозунг позади автобуса призывает: «НЕ СПЕШИ, ДРУГ! МЫ ЛЮБИМ НАШИХ ДЕТЕЙ!»