Под куполом

— Точно. Точно. — Энди вдохнул дыма лишь немного, чисто хлебнул. Ему хотелось больше — хотелось заглотнуть его весь, — но он боялся, что, если даст себе волю, его голова взорвётся, сорвётся с шеи и начнёт летать по лаборатории, как ракета, выбрасывая бешеный огонь из обрубка.

— Плотью того Яблока есть Истина, а кожурой того Яблока есть Метамфетамин, — объявил Мастер.

Энди посмотрел на него.

— Удивительно.

Мастер кивнул.

— Да, Сендерс. Так и есть, — он забрал трубку. — Хорошая штука, не так ли?

— Удивительная штука.

— Христос возвращается на Хэллоуин, — сказал Мастер. — А может, несколькими днями раньше; не могу точно сказать. Хэллоуиновский сезон уже начался, ты же понимаешь. Ведьмин, сука, сезон. — Он передал Энди трубку, и показал рукой, в которой держал гаражный пульт. — Ты это видишь? Вверху, в конце галереи? Выше дверей складской части?

Энди присмотрелся.

— Что? Тот белый оковалок? Глина, что ли?

— Это не глина, Сендерс, — улыбнулся Мастер. — Это Тело Христово.

— А что это за провода оттуда тянутся?

— Сосуды, через которые течёт Кровь Христова.

Энди подумал над этой концепцией и пришёл к выводу, что она просто блестящая.

— Хорошо, — он ещё немного подумал. — Я люблю тебя, Фил. То есть Мастер. Я рад, что пришёл сюда.

— Я тоже, — ответил Мастер. — Слушай, хочешь, покатаемся? У меня здесь где-то есть машина, кажется, но самого меня немного кумарит.

— Конечно, — кивнул Энди и встал. Мир на какой-то миг — пару секунд, поплыл, но потом стабилизировался. — Куда ты хочешь поехать?

Мастер ему рассказал.

19

Джинни Томлинсон спала за стойкой рецепции, положив голову на журнал «Люди»[342] — Бред Питт и Анджелина Джоли возятся среди волн в прибое на каком-то сексапильном островке, где официанты подают тебе напитки с воткнутыми в них зонтиками. Когда что-то разбудило её без четверти два утром среды, подняв голову, она увидела, что перед ней стоит призрак: высокий сухорёбрый мужчина с вваленными глазами и волосами, которые торчат во все стороны. На нём была майка с логотипом РНГХ и джинсы, которые едва не сползали с его постных бёдер. Сначала она подумала, что ей снится кошмар о ходячих мертвецах, но потом ощутила его дух. Никакой сон не мог так гадко смердеть.

— Я Фил Буши, — произнесло явление. — Я прибыл за телом моей жены. Я хочу её похоронить. Покажите мне, где она.

Джинни не спорила. Она отдала бы ему все тела, только бы от него избавиться. Она провела его мимо бледной Джины Буффалино, которая застыла возле госпитальной тележки, тревожно смотря на Мастера. Когда тот обернулся, чтобы взглянуть на неё, она отшатнулась.

— У тебя есть хэллоуиновский костюм, детка? — поинтересовался Мастер.

— Д-да…

— И кем ты будешь?

— Глиндой[343], - ответила девушка. — Хотя, думаю, едва ли я поеду на вечеринку. Она будет в Моттоне.

— Я наряжусь, как Иисус, — произнёс Мастер. Он пошёл вслед за Джиной, грязный призрак в полусгнивших кедах «Конверс»[344] с высокими голенищами. А потом он обернулся. Улыбающийся. — И я такой обдолбанный.

20

Мастер Буши вышел из больницы через десять минут с замотанным в простыню телом Сэмми на руках. Одна её босая нога — розовый лак потрескался на ногтях — кивала и подмахивала. Джинни придержала для него двери. Она не посмотрела, кто сидит за рулём автомобиля, который урчал на холостых оборотах на разворотной площадке, и Энди этим вяло утешился. Он подождал, пока она зайдёт назад в больницу, и только тогда вылез и открыл заднюю дверцу машины для Мастера, который, как для человека, который выглядел, натянутой на арматуру из костей, кожей, на диво легко управлялся со своей ношей. «Вероятно, — думал Энди, — мет также дарит силу». Если так, то его собственная уплывала. Снова на него наползала депрессия. И усталость тоже.

— Все хорошо, — сказал Мастер. — Поезжай. Но сначала дай мне это.

Он отдавал на хранение Энди гаражный пульт. Теперь Энди отдал его назад.

— В похоронный салон?

Мастер посмотрел на него, как на сумасшедшего.

— Назад на радиостанцию. Туда Христос придёт в первую очередь, когда Он вернётся.

— На Хэллоуин.

— Правильно, — кивнул Мастер. — А может, и раньше. Между прочим, ты поможешь мне похоронить это Божье дитя?

— Конечно, — ответил Энди, и тогда испуганно: — Может, нам можно немного покурить перед этим?

Мастер засмеялся и хлопнул Энди по плечу.

— Понравилось, не так ли? Я знал, что тебе понравится.

— Лекарство против меланхолии, — произнёс Энди.

— Твоя правда, браток. Твоя правда.

21

Барби на топчане в ожидании рассвета и того, что тот принесёт. В Ираке он приучал себя не волноваться о том, что впереди и, хотя не овладел полностью этой технологией, всё-таки к какой-то степени в ней продвинулся. Наконец, существовали только два правила для жизни в страхе (он приходил к выводу, что полное преодоление страха — это миф), и повторял их мысленно, лёжа, ожидая.

«Мне нужно принимать те вещи, которые не могу контролировать.

Мне нужно превращать недостатки в преимущества».

Второе правило означало экономию всех имеющихся ресурсов и тщательное планирование их использования.