Под куполом

— Возможно, — сказал он, и тогда показал рукой сквозь деревья на проделанную вырубку, через которую вилась полуразваленная каменная изгородь. — А возможно, огонь добрался бы до той высокой тгави, потом перешёл на деревья на другой стороне, а тогда хоть из дома убегай. Гореть могло бы неделю, а то и месяц. Особенно при отсутствии чёртовой пожарной бригады. — Он отвернулся и сплюнул. — Даже и без ветра огонь чудесно горит, пока ему есть что жрать. Там, на юге, есть шахты, где пожары длятся уже по двадцать-тридцать лет. Я об этом читал в «Нешнл Джеографик». А под землёй никакого ветра. И откуда нам знать, что ветер вдруг не поднимется? Мы и на волос не знаем, на что способна эта штука.

Они вместе посмотрели на Купол. Копоть и пепел сделали его видимым — до какой-то меры — на высоту почти сотни футов. Из-за этого также неважно стало видно, что делается по ту сторону, и Бренде это не нравилось. Она не хотела об этом глубоко задумываться, особенно когда такие мысли могут свести на нет её хорошее настроение от сегодняшней работы, однако серьёзно — ей почему-то это очень не нравилось. Это возвращало её к воспоминанию о вчерашнем странном, расплющенном закатном солнце.

— Дейл Барбара должен позвонить по телефону этому своему приятелю в Вашингтон, — произнесла она. — Сказать ему, когда там погасят пожар, они должны помыть из брандспойтов это что-то со своей стороны. А мы сделаем то же самое со своей.

— Хорошая идея, — согласился Ромео. Но было и ещё что-то у него в мыслях. — Мадам, вы заприметили что-то в вашей команде? Потому что я да.

Бренда всполошилась:

— Я никому здесь не командир.

— Да нет. Вы отдавали приказы, и поэтому вы командир, а они ваша команда. Вы видите среди них кого-то из копов?

Она пригляделась.

— Никакого, — продолжал Ромео. — Ни Рендольфа, ни Генри Моррисона, ни Фрэдди Дентона или Рупи Либби, ни Джорджа Фредерика… и также никого из новичков. Тех пацанов.

— Возможно, они заняты с… — она не знала, что сказать.

Ромео кивнул.

— О-ля-ля. Заняты чем? Вы не знаете, я тоже не знаю. Но чем бы они там себе не занимались, я не уверен, что мне это нравится. И ещё меньше уверен, что оно того стоит. На вечер четверга назначено городское собрание, и если у нас здесь так и будет это продолжаться, думаю, должны произойти какие-то, — он сделал паузу. — Может, я лезу поперёд батьки в пекло, но, я считаю, вы должны стать шефом пожарной команды и полиции.

Бренда задумалась об этом. Вспомнила найденную ей папку под названием ВЕЙДЕР, и уже тогда медленно покачала головой.

— Ещё очень рано для чего-то подобного.

— А что, если бы пгосто шефом пожарных? Что в отношении только этого? — льюистоновский говор ещё сильнее прорезался в его голосе.

Бренда оглянулась вокруг на закопчённые кустарники и обожжённые деревья. Конечно, отвратительное зрелище, словно фотокарточка с поля битвы времён Первой мировой войны, но больше не опасное. Люди, которые прибыли сюда, получили боевое крещение. Они команда. Её команда.

Она улыбнулась.

— Над этим я подумаю.

12

Впервые, начиная с того времени, как Джинни Томлинсон начала ходить по госпитальным коридорам, она беспрерывно бегала, бросаясь на громкое визжание вызовов, которые звучали, как плохие новости, и сейчас у Пайпер не было возможности поболтать с ней. Она и не старалась даже. Она просидела в приёмной достаточно долго, чтобы представить себе картину: трое людей — двое медиков и одна волонтёрка по имени Джина Буффалино — управляют целой больницей. Они справлялись, однако, не полностью. Когда Джинни наконец-то вернулась, шла она медленно. С опущенными плечами. В одной руке у неё мотылялась чья-то медицинская карточка.

— Джинни? — спросила Пайпер. — Все хорошо?

Пайпер подумала, что Джинни сейчас огрызнётся, но, вместо ворчания, та подарила ей вымученную улыбку. И села рядом.

— Хорошо. Только устала, — она помолчала. — И ещё, Эд Карти только что умер.

Пайпер взяла её за руку.

— Мне очень жаль это слышать.

Джинни сжала её пальцы.

— Не надо. Ты знаешь, как женщины говорят о родах? Эта легко рожала, а та тяжело.

Пайпер кивнула.

— Смерть очень похожа на это. Мистер Карти долго тужился, а теперь он разродился.

Пайпер эта идея показалась красивой. Она подумала, что могла бы использовать её в проповеди… хотя тут же осознала, что людям не захочется слушать проповедь о смерти в это воскресение. То есть если Купол никуда не денется.

Некоторое время они просто сидели. Пайпер старалась придумать, как ей лучше всего спросить о том, о чём она должна была спросить. Но вопросы не понадобились.

— Её изнасиловали, — произнесла Джинни. — Скорее всего, не один раз. Я боялась, что Твичу придётся подвергнуть себя испытанию в наложении швов, но у меня как-то получилось остановить кровотечение вагинальным тампоном, — она помолчала. — Я плакала. По счастью, девушка не была полностью в сознании, чтобы это заметить.

— А дитя?