Под куполом (без карты)

— Я этого не могу сделать. Что, если они еще кому-то понадобятся?

Она не собиралась спорить; в таком случае она бы просто заверещала, перепугав детей.

— Берите, что хотите. Только быстрее. Мы здесь как в ловушке.

— Я постараюсь.

Однако казалось, пройдет целая вечность, пока он настрижет достаточное количество кусков свинцового полотна, она едва удерживала себя, чтобы не высунуть голову из окна машины, не спросить: он сам в себе воспитал привычки манерной престарелой леди, или таким и родился?

«Прикуси язык. Он вчера потерял любимого человека».

Конечно, но если они не будут спешить, она может потерять все. Вон уже и люди начали появляться на Мэйн-стрит, направляются на шоссе 119, к молочной ферме Динсмора, надеясь занять самые лучшие места. Линда вздрагивала каждый раз, когда слышался голос через полицейский громкоговоритель: «МАШИНАМИ ЗАПРЕЩЕНО ДВИГАТЬСЯ ПО ЦЕТРАЛЬНОЙ ДОРОГЕ! ВСЕ, КРОМЕ ИНВАЛИДОВ, ДОЛЖНЫ ИДТИ ПЕШКОМ».

Тибодо прыткий парень, и что-то он унюхал. Что, если он вернется и увидит, что ее машина исчезла? Станет ли он ее искать? Тем временем Терси продолжал откусывать куски свинца от кровельного рулона. Обернулся, она решила, что он уже закончил, но это он только прикидывал на глаз размер лобового стекла. Снова начал резать. Вгрызся в очередной кусок. Может, он специально старается свести ее с ума? Глупая мысль, но стоило ей вынырнуть в голове, как избавиться от нее не было сил.

Она все еще переживала то ощущение, как Тибодо трется об ее зад. Щекочущее прикосновенье его стояка. Пальцы, которые мнут ей грудь. Она приказала себе не смотреть на то, что он оставил на ягодицах ее джинс, когда их снимала, но не смогла удержаться. Определение, которое выросло в ее мозгу, было таким — мужские отбросы, и она выдержала короткую, противную борьбу с тем, чтобы завтрак не покинул ее желудка. Что также подарило бы ему удовлетворение, если бы он об этом узнал.

Пот стекал у нее со лба.

— Мама? — это Джуди сказала ей прямо в ухо. Линда подскочила, вскрикнув. — Извини, я не хотела тебя напугать. Можно мне чего-нибудь съесть?

— Не теперь.

— А почему там все говорят и говорят в громкоговоритель?

— Дорогуша, я не могу сейчас с тобой говорить.

— У тебя депрессия?

— Да. Небольшая. А сейчас сиди тихо.

— А мы увидим отца?

— Да. — «Если нас не схватят, а меня еще и изнасилуют на ваших глазах». — Сиди тихо теперь.

Наконец Терси отправился к машине. Благодарить Бога за маленькую радость. Он нес квадратные и прямоугольные куски свинцового полотна, которых, казалось, могло хватить для бронирования танка.

— Видите? Не так уже и дол… ох, сука.

Дети захохотали, у Линды в мозгу этот смех превратился в звук рашпиля.

— С вас четвертак[436] в бранную кружку[437], мистер Маршалл, — произнесла Дженни.

Терси изумленно смотрел вниз. У него из-за пояса торчали ножницы для металла.

— Я только положу их назад под молочный ящик…

Линда выхватила у него ножницы раньше, чем он успел закончить, подавляя мгновенное желание погрузить их по самые рукоятки в его чахлую грудь — фантастическая выдержка, подумала она — и побежала сама, чтобы положить их на место.

Только она это сделала, из-за угла выскользнула машина, заблокировав им выезд на Вест-стрит, единственный путь из этого глухого угла.

2

На верхушке городского холма, прямо под Y- подобным перекрестком, где от Мэйн-стрит ответвлялась Гайленд-авеню, стоял, работая на холостых оборотах, «Хаммер» Джима Ренни. Снизу доносились усиленные громкоговорителями призывы к гражданам оставлять их автомобили и идти дальше пешком, если только они не инвалиды. Народ полился вниз по тротуарам, много кто с рюкзаками на плечах. Большой Джим смотрел на них с тем долготерпеливым пренебрежением, которое присуще только надсмотрщикам, которые делают свою работу не из любви, а по обязанности.

Идя против течения, появился Картер Тибодо. Он стремительно шагал посреди дороги, время от времени отталкивая кого-то прочь со своего пути. Приблизился к «Хаммеру», сел на пассажирское место и смахнул рукой пот со лба.

— Ты смотри, как климат-контроль хорошо работает. Еще и восьми нет, а на улице уже, вероятно, градусов семьдесят пять[438]. И воздух воняет, как обгаженная тлей капуста. Извиняюсь, босс.

— Какой у тебя улов?

— Плохой. Я говорил с офицером Эверетт. Экс-офицером Эверетт. Остальные сбежали.

— Она что-нибудь знает?

— Нет. Она не получала вестей от дока. А Веттингтон водила ее за нос, отводила глаза, говоря туфту.

— Ты уверен?

— Да.

— А ее дети при ней?

— Ага. И тот хиппи также. Тот, что уладил перебои с вашим сердцем. Плюс те двое детей, которых Джуниор с Фрэнки нашли возле озера. — Картер подумал. — Теперь, когда его телка мертва, а ее муж сбежал, теперь, я думаю, этот хиппан с Эверетткою еще до конца этой недели будут трахаться, аж гай будет шуметь. Босс, если хотите, чтобы я вновь на нее наехал, я готов.

Большой Джим шевельнул одним пальцем, едва оторвав его от руля, и так показал, что в этом нет необходимости. Он был искренне восхищен другим.

— Посмотри на них, Картер.