Под Куполом

— Именно поэтому я и говорил, что вы ничего не знаете. У нас все тот же Ирак, только на этот раз вы в Вашингтоне, а не в гуще событий, и, похоже, так же беспомощны, как и остальные кабинетные солдаты. Отрывочные разведданные хуже, чем полное отсутствие разведданных.

— Полузнание опасно, — проворковала Джулия.

— Если не Сандерс, то кто?

— Джеймс Ренни. Второй член городского управления. В этих местах он Босс Хог.[63]

Последовала пауза, после которой Кокс заявил:

— Пожалуй, мы сможем оставить вам Интернет. Некоторые из нас придерживаются мнения, что отрезать его — неадекватная реакция.

— С чего это? Разве вы не понимаете, что рецепт клюквенного хлеба тетушки Сары рано или поздно перестанет быть секретом, если вы позволите нам оставаться в Сети?

Джулия выпрямилась и губами, не издавая ни звука, спросила: «Они собираются отключить Интернет?»

Барби предупреждающе поднял палец: «Подожди».

— Выслушай меня, Барби. Допустим, мы позвоним этому Ренни и скажем ему, что отключаем Интернет: извините, кризисная ситуация, экстремальные меры, и так далее, и так далее. Потом ты сможешь убедить его в своей незаменимости, раз уж вроде как добился того, что мы изменили свое решение.

Барби задумался. Могло сработать. На какое-то время. Могло и не сработать.

— Плюс, — добавил Кокс, заметно оживляясь, — ты сообщишь им и другую информацию. Может, спасешь несколько жизней и уж точно спасешь от самого жуткого в жизни страха.

— Мобильная связь тоже должна работать, как и Интернет.

— Это сложно. Насчет Сети я пообещать могу, но… Послушай, в том комитете, который все это разгребает, заседают как минимум пять кертисов лемеев.[64] И пока не доказано обратное, они убеждены, что все жители Честерс-Милла — террористы.

— И чем эти гипотетические террористы могут навредить Америке? Взорвать вместе с собой церковь Конго?

— Барби, ты ломишься в открытую дверь.

Скорее всего Кокс говорил чистую правду.

— Ты это сделаешь?

— Я вам отвечу при нашем следующем разговоре. Дождитесь моего звонка, прежде чем что-нибудь предпринимать. Сначала я должен поговорить с женой погибшего начальника полиции.

У Кокса нашелся еще один вопрос:

— Надеюсь, ты оставишь при себе ту часть разговора, что касалась политической сделки?

И опять Барби поразился, сколь мало даже Кокс — по армейским стандартам, вольнодумец — понимает, какие изменения уже вызвал Купол. Здесь привычная Коксу секретность не играла никакой роли.

Мы против них, подумал Барби. Теперь мы против них. Если только их безумная идея не сработает.

— Сэр, мне действительно придется вам перезвонить. Аккумулятор практически разрядился. — Ложь не вызвала угрызений совести. — И вам придется подождать моего следующего звонка, прежде чем говорить с кем-то еще.

— Только помни, что большой взрыв назначен на тринадцать ноль-ноль завтрашнего дня. Если ты хочешь утвердить свое старшинство, тебе лучше заранее объявить об этом.

Утвердить старшинство. Еще одна бессмыслица под Куполом. Если речь идет не о том, что именно твой генератор будет обеспечен пропаном.

— Мы вскоре поговорим. — И Барби захлопнул мобильник до того, как Кокс успел сказать что-то еще.

119-е практически опустело, хотя Дилессепс оставался там, скрестив руки на груди. Привалился к борту ретро-автомобиля с мощным двигателем. Когда Джулия проезжала мимо «шевроле-новы», Барби заметил наклейку: «ЗАДНИЦА, БЕНЗИН ИЛИ ТРАВКА — НА ХАЛЯВУ НЕ ПОДВОЖУ». При этом на приборном щитке лежала съемная полицейская мигалка. Барби подумал, что увиденное — наглядная иллюстрация нынешних отличий Честерс-Милла от обычного американского городка.

По пути Барби пересказал Джулии разговор с Коксом.

— То, что они планируют, по существу, не отличается от проделанного мальчиком. — В ее голосе слышался ужас.

— Нет, отличия есть. Мальчик воспользовался винтовкой. У них наготове крылатая ракета. Считай, что это проверка теории Большого Взрыва.

Джулия улыбнулась. Только не как всегда, а растерянно и недоуменно. И с такой улыбкой выглядела на все шестьдесят, а не на сорок три года.

— Судя по всему, вторую газету мне придется выпустить раньше, чем я думала.

Барби кивнул:

— Экстренный выпуск, экстренный выпуск, прочитайте об этом все.

7

— Привет, Сэмми! — обратился к ней кто-то. — Как ты?

Саманта Буши голоса не узнала и осторожно повернулась, поправив сумку-кенгуру. Литл Уолтер спал и весил тонну. Зад болел после падения, и она чувствовала себя оскорбленной — эта чертова Джорджия Ру обозвала ее лесбой. Джорджия Ру, которая не раз и не два, скуля, приходила в ее трейлер, чтобы разжиться восьмушкой[65] для себя и того накачанного урода, с которым жила.

Как выяснилось, к ней подходил отец Доди. Сэмми говорила с ним тысячу раз, но не узнала голос; едва узнала его самого. Выглядел он старым и печальным — каким-то разбитым. Даже не посмотрел на ее буфера, первый раз.