Под Куполом

— Другими словами, у вас руки чисты. Такой будет ваша позиция после того, как Купола не станет и начнется расследование.

Большой Джим наслаждался раздражением, которое слышалось в голосе этого ёханого бабая. Пентагоновский щучий сын привык, чтоб все подчинялись ему. Теперь пришла пора учиться подчиняться самому.

— А с чего им быть грязными, полковник? У одной из жертв найдены армейские идентификационные жетоны Барбары. Можно ли представить себе более весомые улики?

— Которые весьма кстати там оказались.

— Пусть так.

— Если вы настроитесь на новостные каналы, то услышите, что арест Барбары вызывает серьезные вопросы в свете его послужного списка, который безупречен. Вопросы также задают и относительно вашего послужного списка, где безупречностью и не пахнет.

— Вы думаете, меня это удивляет? В манипулировании новостями вы мастера. Занимаетесь этим со времен Вьетнама.

— В Си-эн-эн раскопали историю о том, как в конце девяностых вы привлекали покупателей низкими ценами, а потом предлагали другой товар и по куда более высоким ценам, что классифицируется как мошенничество. В Эн-би-си сообщили, что в 2008 году проводилось расследование, касающееся выдачи вами ссуд. Как я понимаю, вы брали с клиентов очень уж высокий процент, запрещенный законом. Что-то порядка сорока? Также сообщается, что за некоторые легковушки и пикапы вы брали в два, а то и в три раза больше их реальной стоимости. Ваши избиратели, вероятно, узн'aют о ваших деяниях из новостей.

Все эти обвинения канули в Лету. Ренни заплатил большие деньги, чтобы заставить их кануть в Лету.

— Жители моего города знают, что в новостях покажут любую нелепицу, если это поможет продать лишний десяток тюбиков с кремом от геморроя или несколько пузырьков с таблетками снотворного.

— Это еще не все. Согласно заявлению генерального прокурора штата Мэн, прежний начальник полиции, который умер в прошлую субботу, расследовал вашу деятельность на предмет уклонения от уплаты налогов, махинаций с городскими фондами и собственностью, а также участия в незаконном производстве наркотиков. О последнем мы пока прессе не сообщили и не собираемся сообщать… если вы пойдете на компромисс. Уйдите в отставку с поста члена городского управления. Мистер Сандерс должен поступить так же. Объявите, что руководство городом переходит к Андреа Гриннел, третьему члену городского управления, которая становится губернатором, и Жаклин Уэттингтон, как представителю президента в Честерс-Милле.

К этому моменту от былого добродушия Большого Джима не осталось и следа.

— Вы рехнулись? Анди Гриннел — наркоманка, сидящая на оксиконтине, а у этой Уэттингтон в чертовой голове нет мозгов!

— Заверяю вас, это не так, Ренни. — Кокс обошелся без мистера, эра мирных отношений закончилась. — Уэттингтон получила благодарность за раскрытие сети наркоторговцев, действовавших на базе Шестьдесят седьмого тылового госпиталя в немецком Вюрцбурге, и ее лично рекомендовал Джек Ричер,[148] самый крутой из когда-либо служивших военных копов, по моему скромному мнению.

— В вас нет ничего скромного, полковник, и ваш святотатственный язык мне противен. Я — христианин.

— Торгующий наркотиками христианин, согласно имеющейся у меня информации.

— Палки и камни ломают кости, но бранные слова не причиняют вреда. — Большой Джим улыбнулся, подумав: Особенно здесь, под Куполом. — У вас есть вещественные доказательства?

— Перестаньте, Ренни. Спрашиваю как один крутой другого, разве это имеет значение? Купол — самое большое информационное событие после одиннадцатого сентября. И пока большая пресса вам сочувствует. Но если не начнете сотрудничать, я вымажу лично вас так, что отмыться уже не удастся. Как только Купола не станет, я позабочусь о том, чтобы вы предстали перед сенатским комитетом, большим жюри, а потом отправились в тюрьму. Я вам это обещаю. Но дайте обратный ход, и ничего такого не будет. Это я вам тоже обещаю.

— Как только Купола не станет, — промурлыкал Ренни. — И когда это произойдет?

— Может, скорее, чем вы думаете. Я планирую оказаться внутри первым и прежде всего прикажу надеть на вас наручники и самолетом отправить в Форт-Ливенуорт, штат Канзас, где вы будете дожидаться суда.

От такой наглости Большой Джим на мгновение лишился дара речи. Потом рассмеялся.

— Если вы действительно хотите что-то сделать на благо города, уйдите в отставку, — продолжил Кокс. — Посмотрите, что произошло за время вашего единоличного правления: шесть убийств, как мы понимаем, два в больнице прошлой ночью, самоубийство, продовольственный бунт. Вы не годитесь для этой работы.

Пальцы Большого Джима сомкнулись на золоченом бейсбольном мяче и сжали его. Картер Тибодо уже с тревогой смотрел на своего босса.

Будь ты здесь, полковник Кокс, я бы отделал тебя так же, как и Коггинса. Бог мне свидетель, отделал бы.

— Ренни?