Под Куполом

Рэндолф посмотрел на него. Враждебность во взгляде смешивалась с удовлетворенностью. Барби вздохнул. Где-то тикали часы. Он это знал, и Рэндолф тоже. И скоро прозвенит будильник. Не будь Купола, Барби смог бы сбежать. Но не будь Купола, ничего этого не случилось бы.

У дверей Мел Сирлс пытался отнять полную корзинку у Эла Тиммонса. Эл корзинку не отдавал. Мел вырвал ее… а потом тычком уложил старика на пол. Эл закричал от боли, стыда и ярости. Чиф Рэндолф рассмеялся. Коротко, отрывисто, невесело: «Ха! Ха! Ха!» — и Барби подумал, что этот жутковатый смех будет все чаще звучать в Честерс-Милле, если Купол не исчезнет.

— Пойдемте, дамы, — предложил он. — Здесь нам делать больше нечего.

13

Расти и Твитч укладывали раненых — где-то с десяток — в ряд у стены из шлакоблоков, когда из супермаркета вышли Барби, Джулия и Роуз.

Мрачное лицо Расти чуть осветила улыбка, когда он увидел Барби.

— Привет, дружище. Я предлагаю тебе поработать у меня. Ситуация требует, чтобы ты стал медбратом.

— Ты сильно преувеличиваешь мои способности, — ответил Барби, но направился к Расти.

Линда Эверетт пробежала мимо Барби и бросилась мужу на шею. Он обнял ее.

— Могу я помочь, милый? — Линда с ужасом смотрела на Джинни. Та заметила этот взгляд и устало закрыла глаза.

— Нет, — ответил Расти. — Делай что должна. У меня есть Джина и Гарриет, а теперь появился медбрат Барбара.

— Я сделаю все, что смогу, — кивнул Барби и чуть не добавил: «Пока меня не арестуют».

— Все у тебя получится, — заверил его Расти и понизил голос: — Джина и Гарриет всегда рады помочь, но умеют только раздавать таблетки и наклеивать пластырь.

Линда наклонилась к Джинни:

— Мне так жаль.

— Я в порядке, — ответила Джинни, но глаз не открыла.

Линда поцеловала мужа, с тревогой оглядела его и отошла к Джекки Уэттингтон, которая записывала показания Эрни Кэлверта. Рассказывая, Эрни то и дело вытирал руками глаза.

Расти и Барби бок о бок работали больше часа, пока полицейские натягивали желтую ленту перед входом в супермаркет. В какой-то момент подошел Энди Сандерс, чтобы оценить ущерб. Поцокал языком, покачал головой. Барби услышал, как он спросил кого-то: куда же катится мир, если в родном городе жители могут устроить такое? Он также пожал руку чифу Рэндолфу и сказал, что тот чертовски хорошо выполняет работу.

Чертовски хорошо.

14

Когда ты руководствуешься шестым чувством, обломов не бывает. В любой схватке победа на твоей стороне. Неудачи оборачиваются роскошными подарками судьбы. Ты принимаешь все это не с благодарностью (по мнению Большого Джима Ренни, подобное чувство свойственно только хлюпикам и лузерам), а как должное. Шестое чувство все равно что волшебные качели, и тебе следует (вновь по мнению Большого Джима) бесстрашно на них раскачиваться.

Если бы он вышел из своего большого старинного особняка на Фабричной улице чуть раньше или чуть позже, не увидел бы того, что открылось его глазам, и мог повести себя с Брендой Перкинс по-другому. Но Ренни вышел в нужное время. А когда еще можно выйти, если тебя ведет шестое чувство? Тут любая защита рушится, и ты врываешься магическим образом в открывающуюся брешь, чтобы одержать легкую победу.

Скандирование: «От-кры-ВАЙ! От-кры-ВАЙ!» вытащило его из кабинета, где он готовил основные положения того, что собирался назвать Кризисной администрацией, в которой веселому, улыбчивому Энди Сандерсу предстояло стать номинальным главой, а вся власть сосредоточилась бы в руках стоящего за троном Большого Джима. «Что не ломается, не чини» — так звучало правило номер один в политической инструкции, которой руководствовался Большой Джим, а использование Энди в виде ширмы всегда приносило требуемый результат. В большинстве своем жители Честерс-Милла знали, что Энди — идиот, но это не имело значения. Ты мог вновь и вновь проворачивать с людьми один и тот же трюк, потому что девяносто восемь процентов из них были еще большими идиотами. И хотя Большой Джим никогда ранее не планировал политическую кампанию такого масштаба — речь шла об установлении муниципальной диктатуры, — он не сомневался, что все получится.

Бренду Перкинс Ренни не включал в перечень осложняющих факторов, но и это не имело никакого значения. Если тебя ведет шестое чувство, осложняющие факторы исчезают. И это ты тоже принимаешь как должное.

Он шел по тротуару к Главной улице, — расстояние до нее не превышало и сотни шагов, — и его живот мерно покачивался перед ним. Городская площадь находилась прямо по курсу. Чуть дальше, вниз по склону холма, располагались муниципалитет, полицейский участок и площадь Военного мемориала между ними.

Отсюда Большой Джим не мог видеть «Мир еды», зато видел всю деловую часть Главной улицы. И еще он увидел Джулию Шамуэй. С фотоаппаратом в руке она торопливо выскочила из редакции «Демократа» и трусцой побежала в ту сторону, откуда доносилось скандирование, на ходу пытаясь накинуть лямку фотоаппарата на плечо. Большой Джим смотрел ей вслед: забавно, однако, наблюдать, как она стремилась побыстрее попасть на место довольно-таки печального события.