Под Куполом

Младший увидел, что Барби показывает ему палец — даже в стереоварианте, — и забыл про Расти. Двинулся по короткому коридору, выставив перед собой пистолет. Все пять органов чувств Барби обострились, но он им не доверял. Он услышал, как наверху ходят и разговаривают люди, но тут воображение могло сыграть с ним злую шутку. Тем не менее Барби собирался бороться до конца. В крайнем случае этим он выгадывал для Расти несколько вдохов и мгновений жизни.

— Явился, ублюдок. Помнишь, как я начистил тебе рожу на парковке у «Дипперса». Ты визжал как поросенок.

— Я не визжал.

Прозвучало, как название некоего экзотического блюда в китайском ресторане. Выглядел Младший ужасно. Из левого глаза кровь капала на заросшую щетиной щеку. И Барби подумал, что у него все-таки есть шанс. Не такой уж большой, но любой шанс лучше, чем никакой. Он принялся ходить от одной стены к другой, перед койкой и унитазом, сначала медленно, потом все быстрее.

Теперь я знаю, что чувствует механическая утка в тире. Это я тоже запомню.

Младший следил за его движениями одним здоровым глазом.

— Ты ее оттрахал? Ты оттрахал Энджи? — «Ты йё оттакал? Ты оттакал Енши?»

Барби опять рассмеялся. Безумным смехом, который он сам не узнал, но ничего притворного в нем не было.

— Оттрахал ли я ее? Оттрахал ли я ее? Младший, я трахал ее, как хотел, снизу и сверху, сзади и спереди. Я трахал ее, пока она не запела «Да здравствует лидер» и «Восход плохой луны». Я трахал ее, пока она не замолотила кулаками об пол и не потребовала еще. Я…

Младший склонил голову к пистолету. Барби это заметил и без промедления метнулся влево. Младший выстрелил. Пуля ударила в стену из красного кирпича. Полетели темно-красные осколки. Некоторые ударили по прутьям — Барби явственно услышал металлический стук, словно горошины метались в жестянке, пусть даже от выстрела у него зазвенело в ушах, — но в Младшего не попал ни один. Дерьмо. В коридоре что-то закричал Расти, возможно, пытался отвлечь Младшего, но тот больше ни на что не отвлекался. Потому что видел в прицеле человека, которого хотел убить больше всего.

Но еще не убил, подумал Барби. Он по-прежнему смеялся. Безумие, бред, но смеялся. Еще не убил, уродливый, одноглазый гондон.

— Она сказала, что у тебя не встает, Младший. Она называла тебя Эль Импотенто Супримо. Мы так смеялись над этим, когда… — Он прыгнул вправо в тот самый момент, когда Младший нажал на спусковой крючок. На этот раз пуля прошла рядом с головой. Барби услышал: «З-з-з». Снова полетели кирпичные осколки. Один впился в шею Барби. — Давай, Младший, что с тобой не так? Ты стреляешь так же плохо, как сурки решают задачи по алгебре. Ты совсем тупой? Так всегда говорили Энджи и Френки…

Барби показал, что побежит направо, а сам побежал к левой стене. Младший выстрелил трижды, каждый выстрел оглушал, воздух наполнился пороховым дымом. Две пули ушли в кирпичи, третья пробила металлический унитаз у самого пола. Полилась вода. Барби так сильно приложился спиной к дальней стене, что звякнули зубы.

— Теперь я тебя достал. — Младший тяжело дышал. Теп я те до. Но в воспаленном мозгу, или той части, что от него осталась, возникли сомнения. Его левый глаз ослеп, перед правым все расплывалось. Он видел не одного Барби, а трех. Ненавистный сукин сын упал на койку, когда Младший выстрелил, и эта пуля тоже прошла мимо. Черный глаз открылся в центре белой подушки, которая лежала в изголовье койки. Но по крайней мере он лежал. Больше не бегал взад-вперед. Слава Богу, я вставил полную обойму.

— Ты меня отравил, Ба-а-арби.

Барби понятия не имел, о чем говорит Младший, но согласился незамедлительно:

— Это правильно, маленький вонючий говноед. Конечно, отравил.

Младший просунул «беретту» между прутьями и закрыл больной левый глаз. Теперь вместо трех Барби он видел двух. Язык высунулся между зубами. По лицу бежали кровь и пот.

— Давай поглядим, как ты бегаешь, Ба-а-арби.

Бежать Барби уже не мог, но мог ползти и пополз, перекатился вправо от Младшего. Следующая пуля просвистела над головой, и он вроде бы почувствовал, как она прорвала джинсы и трусы на ягодице и даже задела кожу.

Отдачей Младшего отбросило назад, ноги заплелись, он чуть не упал, но успел схватиться за прутья решетки правой рукой и устоял на ногах. Крикнул:

— Не шевелись, ублюдок!

Барби метнулся к койке и поискал под ней нож. Он совсем забыл про гребаный нож.

— Хочешь получить пулю в спину? Хорошо, мне без разницы.

— Убей его! — вдруг закричал Расти. Убей его, УБЕЙ ЕГО!

Прежде чем раздался следующий выстрел, Барби успел подумать: Господи Иисусе! Эверетт, на чьей ты стороне?

31

Джекки спускалась первой, Ромми — за ней. Она заметила пороховой дым, клубящийся у потолочных ламп, почувствовала запах сгоревшего пороха, а потом Расти закричал:

— Убей его, убей его!