Под крылом НЕАнгела

Я работала в дневную смену по плавающему графику, десятичасовые смены, один выходной в будни и законные выходные – суббота, воскресенье.

Так начальству было проще возить меня на работу.

Так что даже мой график работы злил Анастасию Юрьевну.

Илья Борисович всегда соблюдал со мной субординацию, только деловой, уважительный тон общения, и если я что-то делала не так, то он просто объяснял, как сделать правильно, и всё. Но это все не мешало мне постоянно чувствовать его взгляды, случайные прикосновения, иногда мне казалось, что я снова вижу в его глазах отголоски того, что увидела тогда в моей спальне – желания.

Это пугало и возбуждало одновременно.

Никто вокруг этого не замечал, не считая его невесты, она не видела этого, но на каком-то подсознательном уровне чувствовала или предвидела, что моё появление в их жизни повлечёт за собой кардинальные перемены.

Хотя об этом на тот момент не мог знать никто из участников дальнейших событий.

Да разве что Юра, приезжая в клинику, как мне казалось, демонстративно уделял мне больше внимания, чем остальным, что не нравилось Илье Борисовичу. О чем я была предупреждена. Но опять же в рамках рабочего процесса, в почти грубой форме дали рекомендацию, что не стоит путать работу и прочее (подразумевая под прочим мой, якобы, флирт с, как выяснилось, третьим соучредителем клиники, Беловым).

Это случилось в тот день, когда я первый раз на работе одела мой форменный халат цвета пепельная роза, и поняла, что

а) он мне мал в груди

б) следовало из «а» носить его без водолазки или топа нельзя!!!

Потом я зареклась его одевать, но в конце первой недели в пятницу мне пришлось отработать последние часы смены в этом очень фривольном халате. Я испачкала поло, держа на руках раненого котёнка, которого принесли к нам в клинику. Недолго думая, пошла переоделась в халат, что висел в моем шкафчике, и пусть его длина была почти до колен и ткань была плотная, это никак не компенсировало откровенность декольте, да ещё в тот день я надела подарок тёти, красное кружевное бельё. И верх бюста был виден, что давало волю воображению, а в случае с Ильёй, (ой простите забыла) с Ильёй Борисовичем, успевшим оценить его ещё в день знакомства в моей спальне, так вообще «без комментариев».

В ту пятницу, Юра приехал в клинику и, по пути в кабинет Широкого, задержался в коридоре, встретив меня. Я как раз шла переодеваться, моя смена почти закончилась, и мне не терпелось снять с себя «рабочую» одежду и, наконец, прикрыть грудь.

– Верочка, прекрасно выглядите. Как вам работается? – расплылся в обольстительной улыбке блондин.

– Всё замечательно, – лаконично ответила я.

После того, как он стал свидетелем сцены в моей спальне, я постоянно ждала от него какой-то подковырки.

Дождалась!

– Я рад, что вам нравится. Обычно я не влезаю в дела клиники, а тем более в подбор персонала, но рад, что смог поспособствовать вашему назначению. Илья в этом плане очень щепетилен, да и к тому же, вы соседи – говорил блондин и сам утопал взглядом в моем декольте.

Походу он тоже успел осмотреть мою комнату, за то короткое время пока был там (и почему я не убрала подарок тёти сразу в комод, после того как распаковала?!).

О том, что у Белова хорошая память, я поняла, по тому, как изменился его взгляд, после небольшой паузы он добавил к ранее сказанному, завершая свою мысль.

– Да и вообще, Илья никогда не мешает личное и работу, за исключением, конечно, Анастасии. Но каждый учится на своих ошибках, – сказал, улыбнулся и резко перескочил на другую тему. – А хотите я подвезу вас домой? У вас как раз закончилась смена, а я к Илье ненадолго, он подпишет пару бумаг, и я свободен.

«Он знает, что Илья возит меня на работу и домой, интересно откуда?» – возник вопрос, но вслух сказала другое.

– Мы соседи, и Илья Борисович мой работодатель, как, впрочем, и вы. Но спасибо за предложение. Насколько я знаю, мы с вами не соседи. Так что не стоит утруждаться.

Что именно на это хотел мне ответить голубоглазый ловелас, так и осталось тайной, так как наш тет-а-тет нарушил никто иной, как сам господин Широков собственной персоной. Он вышел из своего кабинета, одетый в зелёный костюм, а это значило, что он готовится к операции. Я не имела нужного образования, поэтому никогда не присутствовала на операциях, только на плановых приёмах, и то, как стажёр.

И вот снова этот волнительный, обжигающий взгляд темно-серых глаз!

Но он резко меняется, и становится не отстранённо холодным, а гневным и злым!

– Юра, я из-за тебя откладываю операцию, а ты тут стажёрок охмуряешь. А вы, Вера Александровна, на работе, поэтому прошу не забывать об этом. И вообще, что на вас надето?

– Форменный халат, – смогла ответить я, еле сдерживаясь, чтобы не прикрыть вырез декольте руками.

– По-моему, вы ошиблись, и эта униформа для другого заведения! Переоденьтесь и ждите меня, операция будет длиться примерно час, – было велено мне, и тем же тоном, не терпящим возражений, сказано Юре. – Пошли, где там твои документы.