Под "крылом" Феникса

– Разве ты не слышал, преподобный брат Мозерс,– невозмутимо ответил тот,– что могущественный круг жриц-Посвящённых Феникса и князь Чже Шен, обещают всем братьям своё высокое покровительство и заступничество перед лицом государя.

– Это значит, что Братству снова будет открыта дорога наверх,– вступил в разговор Ноланг,– и нашему делу ничто не угрожает. К тому же,– тут в его голосе зазвучали металлические нотки,– нам надлежит, прежде всего, позаботиться о сохранении достойного положения жрецов Братства богини Уранами в управлении государством.

– Совершенно справедливо,– поспешил поддержать Ноланга, Шавкар. Лушань, почувствовав поддержку остальных, обернулся к Мозерсу и, одними уголками губ, выдавил из себя слабую улыбку.

– Я считаю, что наш сегодняшний совет, надо закончить следующим уговором,– продолжил разговор Лушань.– Перед ликом великой богини Уранами наше Братство клянётся примириться с новым государем и помогать всем его начинаниям в утверждении истинной веры. Ты же князь, и вы, божественные Посвящённые, должны обещать нам перед ликом Феникса-Мироздателя, заступничество и покровительство, и оградить наше Братство от различной несправедливости!

Чже Шен посмотрел на жриц-Посвящённых, и те, кивнули головой в знак согласия с решением глав Братства Богини. Тогда Лушань встал и поднял руки, чтобы благословить собрание.

– Братья мои, вы божественные Посвященные Феникса, и ты князь, я полагаю, что наше соглашение,– тут он едва поперхнулся,– освящённое мудростью самой богини Уранами дочери Феникса-Мироздателя, состоялось. Полагаю, что теперь нам необходимо немного подкрепиться.

С этими словами он проследовал к выходу, приглашая князя и обеих женщин проследовать в одну из храмовых трапезных. За ними, покидая святилище, последовали остальные. В опустевшем зале в последний раз вспыхнул и потух силуэт Феникса.

Глава 18

Начальник Тайной Стражи господин Сюманг размышлял о полученном им от самого И-Лунга накануне коронации задании. Дело касалось участи Каджи, сидевшего взаперти под усиленной охраной. Требовалось любой ценой устранить возможность занятия престола незаконнорождённым отпрыском покойного государя. Но сделать это надо было так, чтобы не бросить тень на самого И-Лунга или кого иного из его ближайшего окружения. Судя по всему, об этом поручении нового государя не знал даже могущественный князь Чже. А может он знает, но делает вид, что ему ничего не известно.

От невесёлых мыслей Сюманга била нервная дрожь. Ведь если он не исполнит воли И-Лунга, то новый повелитель не пощадит его. Нужно было срочно что-то предпринять. Но что?

Сюманг взял колотушку, сделанную в виде кисти из жёстких волос тайгетского яка, и ударил в висевший в комнате гонг.

– Эй, кто-нибудь! Позовите Химчена! – приказал он, прибежавшим на звук гонга двум писцам его ведомства. Они поклонились и направились выполнять распоряжение начальника. Вскоре явился сам Химчен.

– Вы хотели меня видеть, мой господин!

– Да! Садись,– махнул рукой Сюманг.– Помнится, что ты у нас самый мудрый и самый опытный из всех, кто находится на службе нефритового престола. Мне нужен твой совет в одном очень важном и тайном деле. Слышишь – тайном!

– Позволите узнать – о чём идёт речь?

Химчен сидел на подушке, наблюдая, как его начальник мечется по комнате, словно зверь в клетке. Сюманг несколько раз бросил загадочный взгляд на подчинённого. Он продолжал мерить комнату, шагая из угла в угол. Наконец, он немного успокоился и уселся напротив Химчена.

– Это касается Каджи,– выдохнул он полушёпотом и напряжённо уставился на собеседника.

– Вот как? – пожевал губами Химчен. Он ничем не выдал охватившего его чувства страха. Мастер тайного сыска был готов зарезать целую сотню кливутов и даже парочку имперских князей, но поднять руку на человека, в жилах которого течёт божественная кровь государей Ченжера?

Это было не только святотатством, но и слишком, слишком опасно. И дело было не только в том, что убийцу могут покарать боги или жрицы-Посвящённые Феникса. Химчен прекрасно осознавал, что исполнитель в таких делах, обыкновенно бесследно исчезает.

– Есть одно, но,– зашептал Сюманг,– это должно быть естественно. Если жрицы-Посвящённые Феникса или кто-нибудь догадается, то нам обоим несдобровать. Душу вынут.

– А кто ещё знает об этом деле?

– Он,– палец Сюманга ткнул в потолок,– я, и теперь, ты. Всё.

– Он – это сиятельнейший Чже Шен?

В ответ Сюманг отрицательно покачал головой. Химчен понял кого тот имел в виду. Некоторое время он молчал, обдумывая сказанное.

– Это прямое указание от Богоравного? – наконец спросил он.

– Нет. Мне поручено лишь разрешить вопрос о том, чтобы тот, о ком мы говорим никогда не смог занять нефритовый трон Империи Феникса.

– Это уже лучше,– произнёс Химчен.

– Чем же это лучше? Это тебе не кинжал в бок воткнуть какому-нибудь горлопану. Нужно, чтобы он был живой и здоровый. Чтобы каждый, кто захотел, мог бы убедиться в его добром здравии и благополучии. И притом, что ни он, никто другой не смог бы ничего предпринять в ущерб власти.

– Серый лотос? – Химчен с полуслова понял намёк.