Под крылом чудовища

Я пытаюсь отвлечь Аню на мультики, только бы не выбежала в коридор и не услышала стоны и разговоры на повышенных тонах, доносящиеся даже через закрытую дверь. Руки трясутся, и я прислушиваюсь к каждому звуку, готовая в любую секунду вызвать полицию.

Телефон у меня в руках, но мысли всё чаще возвращаются к сейфу Олега, пароль к которому подобрать не составит труда. Он использовал день рождения мамы и день рождения Ани. Я видела несколько раз, как он открывал этот сейф, и пистолет в нём тоже видела.

— Саш, а мы пойдём сегодня гулять? — спрашивает сестра, на секунду возвращая меня мыслями в реальность, где всё пока ещё нормально.

— Гулять? — переспрашиваю я, а сама кошусь в сторону входной двери.

— Мы с мамой гуляли каждый день… — протягивает сестра. — Мне хочется пойти в парк и покормить птичек хлебушком, как с мамой.

Как с мамой…

Вот только не получится так, как с ней, потому что я никогда не стану такой же. У мамы было огромное сердце, переполненное любовью. Она готова была пожертвовать собой ради мира и доброты, а я… Я не такая. Я буду биться за сестру, но вряд ли стану заниматься самопожертвованием ради кого-то чужого.

Я не смогу заменить сестре мать, потому что я — не она.

На глаза наворачиваются слёзы и щиплют их. Я закрываю глаза и стискиваю зубы, чтобы не было так больно. Мне хочется не думать о том, что случилось, забыть всё, как страшный сон. Иногда кажется, что я просто открою глаза и вернусь в тот мир, где родители живы. Где Олег готовит яичницу, а мама выжимает свежий сок. Они так здорово ладили друг с другом, так беззаветно любили…

— Анечка, я пока не знаю… Сейчас нам нельзя выходить из дома. Скоро приедет дядя Серёжа и скажет, как быть дальше.

— А он познакомится с Данилой? Даниил ему понравится? Он хороший, да, Саш?

— А?

Я поворачиваюсь к сестре и виновато улыбаюсь. Прокручиваю её вопрос в мыслях ещё раз. И только потом понимаю, что именно она спросила. Ей понравился брат Олега.

— Да… наверное, хороший… Но ты знаешь, мы ведь плохо знакомы с ним, нельзя просто взять и довериться ему.

Хотя, наверное, после того, что он сейчас делает для нас, мы можем доверять ему. Он защищает нас, хотя мог рано утром собраться и уехать, оставить нас разгребать все проблемы. Или у него есть какой-то злой умысел? Мысли снова начинают крутиться вокруг того, что наш дядя, мамин брат, может оказаться предателем.

Зачем ему это?

Мы ведь ничего особо дать ему не сможем.

К чему прогонять нас из дома и подставлять?

Не думаю, что это его рук дело, иначе он не пытался бы нам помочь. А он волнуется. Ночью он написал мне сообщение и спросил, как мы себя чувствуем, и не приходил ли кто-то снова. Про Даниила я ему и не подумала написать сразу, наверное, слишком сильно хотела спать.

— Сань, а почему тебе не нравится Даня? Посмотри, какого он мне клоуна подарил! Мне кажется, что он хороший!

— Я не сказала, что он мне не нравится, просто… У взрослых людей всё куда сложнее.

— Я наелась, Сань! Не хочу больше! — начинает дуть губки сестра.

— Хорошо! Тогда сейчас налью тебе какао и достану твои любимые печеньки.

Я делаю всё на автомате. Включаю чайник и напрягаю слух ещё сильнее, чтобы не пропустить три стука.

А если я не успею?

Я слышу грохот, словно кто-то падает, и вздрагиваю, а за ним следует стук в дверь. Я считаю удары.

Один…

Два…

Три…

Кладу перед Аней пачку с печеньем и прошу дождаться, когда чайник закипит, а сама спешу в коридор.

Конечно, я должна была вызвать полицию, как мы с Даниилом и договаривались, но я попросту не могу оставить его одного в беде. В конце концов, это не его война. Я набираю номер полиции, а свободной рукой хватаю подсвечник с комода, и выскакиваю на улицу.

Я с удивлением застываю, глядя на Даниила, заходящегося от смеха.

— Где они? — спрашиваю я, озираясь по сторонам.

— Ты так забавно выглядишь, Веснушка! Видела бы ты себя со стороны! Глаза навыкате, руки почти в кулаки сжаты. Не хватило только боевого клича, и можно на войну отправлять. Упс!

Он берёт из моих рук телефон и сбрасывает звонок.

— Не думал, что ты так оперативно наберёшь полицаев. Повезло ещё, что ответить не успели.

До меня доходит, что он просто пошутил. Хотел посмотреть на мою реакцию? Вот придурок! Разве можно играться с такими вещами? Мне хочется огреть этим подсвечником его по голове, но я замечаю на его губах кровь, а на щеке небольшую ссадину, и немного успокаиваюсь. Огреть его уже успели.

— Ты идиот! — выдавливаю из себя.

— Да? Ты открыла мне глаза на истину просто! Но знаешь, Веснушка, мне приятно, что ты так рьяно вырвалась защищать меня! — улыбается Даниил. — Давай подсвечник, тяжёлый, наверное?

— Вот трахну тебя им по голове, тогда и узнаешь, какой он! — выдаю я со злостью и разворачиваюсь, чтобы вернуться в дом. — По голове не надо… Для этого дела есть другие части тела, — доносится мне вслед пошлая шуточка, но я уже возвращаюсь и ставлю подсвечник обратно на комод.

Только вернувшись к сестре, я понимаю, что бандиты уехали. Значит ли это, что Даниилу удалось договориться с ними? Быть может, получить отсрочку?

Он входит в дом со спортивной сумкой в руках.