Под крылом Ангела

— Ну извините, забыла спросить вашего разрешения! — фыркнула Бася.

— Значит, стала рыжая, как я? — Даму это почему-то несказанно обидело.

— Ты все хочешь у меня отобрать, — горестно заключила она, — и тебе все мало, мало…

— Что я вам сделала? — едва не плача, спросила Бася. — Может, вы меня с кем-то путаете?

Дама расхохоталась зловещим смехом.

— Тебя, пожалуй, спутаешь!

При иных обстоятельствах Бася, наверное, расценила бы это замечание как комплимент в свой адрес, но сейчас ей было не до этого. Хотелось стать маленькой и незаметной, заползти в какой-нибудь угол, где можно было бы спрятаться от проблем и безумных пришельцев.

Что характерно — остальные почему-то молчали, напряженно следя за развитием событий, возможно, делая ставки на двух бойцов, выступающих на ринге: Барбару и неизвестную даму с «бабеттой» на голове.

— А с виду-то ты так… Уродина! — с удовлетворением отметила дама, оглядев Басю.

Бася вспыхнула — она была решительно не согласна с такой постановкой вопроса.

— Вы бы на себя посмотрели, женщина! — пискнула Соня.

В ответ дама обозвала Соню таким словом, что покраснел даже Чувалов.

Бася озвучила вслух вполне риторический вопрос:

— За что мне все это?

Дама торжествующе изрекла:

— А будешь знать, как уводить чужих мужей из семьи!

— Каких мужей? — растерянно повторила Бася и добавила, обращаясь к присутствующим: — Да она сумасшедшая! Вы же видите! Она не в себе!

После этого дама очень сильно разволновалась и потребовала, чтобы никто не смел называть ее сумасшедшей. Она топнула ногой, замахала руками, отчего корона на голове несколько сбилась, и с обличительным пафосом заявила:

— Каждому воздастся за грехи его!

Она обратилась к Ивану, указывая на Басю:

— Вы знаете, кто это?

Иван пожал плечами.

— Это — вавилонская блудница!

Бася горестно застонала: в собственном доме ее оскорбляют и попрекают какими-то чужими мужьями!

— О чем вы вообще говорите?

— А ты не знаешь? — взвизгнула дама. — Еще и притворяешься! Шкуру с тебя спустить, с мерзавки этакой!

Бася задумалась: должно же быть хоть какое-то логическое объяснение происходящему?! Вот ведь в случае с привидением в красном все выяснилось. Вполне возможно, что и эту психическую даму как-то можно объяснить.

Может, крезанутая тетка — ее читательница? Прочла какой-нибудь роман, спроецировала события на свою жизнь и вывела в итоге, что это Бася виновата в ее бедах? Ну или, следуя той же логике, скажем, посмотрела сериал по Басиному сценарию и опять-таки в своих жизненных проблемах обвинила автора?

Бася вздохнула: м-да, сюда бы профессора Дубровского! А ввиду отсутствия профильных специалистов переговоры придется вести ей.

— Послушайте, — осторожно начала Бася. — Давайте я попробую угадать: вы, очевидно, моя читательница? Должно быть, прочли мою книжку, и…

Дама покатилась со смеху:

— Да я такую дрянь, как твои книжки, сроду читать не стану, даже если мне приплатят! Размечталась!

«Вот сволочь, — ругнулась Бася, — ладно, придется по-другому…»

— И вообще ты мне зубы не заговаривай своими книжками, — усмехнулась дама. — Мужа верни!

«Ну, дело ясное — чокнутая, — угрюмо подумала Бася. — Мужа какого-то требует! Наверное, несчастная брошенная, как та, которая приходила к Наине с лягушачьими лапами. Муж ее бросил, и на почве горя и ревности бедняжка помутилась в рассудке. И теперь эта полоумная Медея ищет соперницу, чтобы отомстить. А поскольку я женщина публичная, она, прочитав мои книги или увидев меня где-нибудь на ТВ, зафиксировалась на моем образе и вбила себе в голову, что я — причина ее несчастий! Бедная… Пожалеть ее, что ли? Я ведь и сама, в некотором роде, женщина на грани нервного срыва и того и гляди тоже скачусь в обыкновенное бытовое безумие… И кстати, так же оказалась выброшена мужиком за ненадобностью…

Надо зафиксироваться на жалости к бедолаге, выпроводить ее взашей по-хорошему, а еще лучше вызвать санитаров, пусть голубушку подлечат…»

Бася вздохнула и терпеливо (спокойно, Барбара, наберись жалости, наполнись состраданием, вспомни христианские заповеди, и воздастся!) заметила, что никакого мужа у нее нет. Ни чужого, ни собственного. Соответственно — и возвращать нечего.

Однако незнакомке, в отличие от Баси, христианские чувства были неведомы, поскольку в ответ она закричала:

— Ах ты, лживая тварь! Врешь все! Верни, что украла!

Бася поняла, что не вполне готова к христианскому смирению, во всяком случае, у нее вдруг возникло непреодолимое желание стукнуть по этой орущей голове с «бабеттой», чтобы в ней от удара что-нибудь сместилось, и, глядишь, до тетки дошло, что она не там ищет виноватых.

— Оскорбляете меня в моем собственном доме, как вам не стыдно! — возмутилась Бася. — Кстати, как вы вообще узнали мой адрес и телефон?

Незнакомка усмехнулась:

— Ну, это было несложно, костюмерша Светочка с «Ленфильма» дала.

«Если выживу, — подумала Бася, — завтра пойду и убью негодяйку!»