Под крыльями Босфор

Это я, конечно, губу раскатал – «нас встречали…». Встречали само собой не нас, а государя императора, самодержца и так далее. Нас бы тут же и взяли под арест до выяснения личности и цели прибытия – в городе комендантский час никто не отменял. А стоило Николаю покинуть борт самолёта и оказаться на пляже, как настороженность патрулей и полиции сменилась на прямо противоположное действо. Так что и нам удалось получить в свою сторону некую толику уважения. Как же, самолично царя в город привезли! «Особы, приближённые к императору…», — как говорили известные в моём времени классики в одном своём весьма популярном романе.

Благодаря этому уважению нам не пришлось лезть в воду, сталкивать с мели и разворачивать носом к морю самолёт. За нас набежавшие матросики потрудились. Да ещё и подержали аппарат за поплавки вежливо и надёжно, пока мы моторы запускали, чтобы нашего «Муромца» волной не разворачивало и обратно на берег не выталкивало. Она, волна-то, хоть и небольшая, но, зараза такая, очень уж упорная и настойчивая, так и норовит избавиться от нашей водоплавающей бандуры, вытолкнуть прочь из своей стихии на берег.

А там мы убедились, что наших пассажиров отвели в сторону, что они не попадут под воздушный поток от работающих винтов, запустили для начала пару моторов, после чего Маяковский помахал рукой вслед убегающим за своими головными уборами морякам (поблагодарил тем самым за помощь, само собой, а не то, что все могли в этот момент подумать) и захлопнул дверь. Так на малом газу и порулили навстречу волне. В процессе руления запустили оставшиеся моторы. И взлетели. А что? Штиль же почти. Волна утренняя, мелкая, поплавки в неё ну никак не зароются. Вот потрясти на разбеге может хорошо. Плюс самолёт без пассажиров лёгкий, топлива тоже меньше половины баков, поплавки в воде высоко сидят – почему бы и не похулиганить?

Сразу же после отрыва правым разворотом пошли в сторону Качи. Высоту набирать не стали. На ста метрах перешли в горизонтальный полёт. Не успели оглянуться, а уже пора снижаться. Прошли над береговой чертой, над Немецкой балкой, нацелились носом в точку приземления.

— Володя, сажай сам! — и ударом ладони по штурвалу передал управление помощнику.

Пора и ему расти в профессиональном отношении. Так-то в воздухе он частенько берёт управление в свои руки, а вот самому сажать самолёт – этого ещё не было. Но начинать тоже когда-то нужно. Офицер и пилот он толковый, опыта уже набрался, пора подниматься к новым вершинам. Некогда раскачиваться. А я подстрахую на первых порах.

Заодно и посмотрю сейчас, как он себя при новой вводной поведёт, проверю на профессионально-волевые качества, так сказать.

Дитерихс резко кивнул головой и вцепился в рога штурвала. Вот это не есть хорошо. Ведь он и так их из рук не выпускал, а тут даже перчатки на тыльной стороне кистей рук натянулись до скрипа. И лицо застыло. Потому что заход нештатный? Так он почти всё время нештатный. Или ответственность неподъёмным грузом на плечи навалилась? Ничего, пусть привыкает. Это ему не в горизонте рулить. Ладно, посмотрим, как оно дальше пойдёт.

Одновременно с касанием колёсами земли взошло солнце. Символично.

Помогать мне почти не пришлось. Так, придержал немного на выравнивании, чтобы не перетянул штурвал, и всё. Чтобы хвостовым поплавком землю не цапануть. Остальное помощник сам сделал. Отлично!

Так и сказал ему после выключения двигателей. Потом, правда, немного на землю-то приопустил, об ошибках рассказал. Чтобы не зазнавался. А так, действительно, хорошо. Опыта именно на посадке ещё, конечно, не хватает, но это дело наживное. Полетаем, научится. Главное, «землю видит», а, значит, скоро ещё одним лётчиком будет больше, а мне хлопот поменьше.

На лётном поле никого, кроме часовых. Пусто. Школа в такую рань только просыпается. А мы только собираемся спать ложиться. Отдыхать ведь тоже нужно. Самолёт закатывать под крышу не стали – так и оставили на стоянке рядом с ангарами. Двери в кабину закрыли, опечатали и под охрану сдали.

Маяковский только сразу отпросился в город. Ему же срочно на телеграф нужно – отправить в столичные издательства свои статьи и снимки! Да и пусть идёт. Только предупредил его об отсутствии у нас командировочных предписаний и разрешения на выход в город. Ну никто не озаботился о нужных нам бумагах перед вылетом. Забегались все, закрутились, да и не до бумажной бюрократии в тех условиях было. Скорее всего, начальство подумало: «Мол, царя везут. Зачем им предписание?» А более всего – просто некому было об этом позаботиться.

Поэт и художник в одном лице головой покивал – мол, принял к сведению и умотал в город. А мы в своём ангаре устроились на отдых.

Вот только отдыха у меня не получилось. Разбудили через час, как только народ в гарнизоне проснулся и на лётном поле наш самолёт увидел. Ну и начались расспросы. Слухи-то о выигранном сражении на Босфоре уже вовсю гуляют. А потом и приехавшему из города руководству школы пришлось подробно рассказывать о недавних событиях. Какой уж тут может быть сон и отдых.